Все ушло, думал Гарик. Стерлось. И мог ли кто-нибудь предположить, что все то неистовство, безумство погрязнет в болоте обыденности? Что все сведется к тому, чтоб идти на работу, возвращаться домой, есть и спать? Где любовь, боже мой? Куда она подевалась? Ведь была же! Честное слово, была! И какая!..
– Этот чайник сегодня не закипит! – закричал он.
Маргарита спокойно ответила:
– А ты займись чем-нибудь. – Она встала и ушла из кухни в комнату.
Тут что-то очень тяжелое сдавило Гарику грудь, и он закричал. Громко, очень громко!
– Эй, ты! Не смей мне указывать, что делать! Слышишь? Ёб твою мать! Не сметь больше!
В ответ, конечно, тоже крик. Истошный крик Маргариты:
– Что ты на меня взъелся, а? Что случилось? Что я сделала? В чем я провинилась? Что с тобой вообще происходит?..
Гарик закурил и вышел на балкон. Там было темно и слышно, как моросит дождь: «Неужели можно разлюбить человека, которого обожал?! Ведь я ее больше не люблю! Не люблю! НЕ ЛЮБЛЮ!!!»
Маргарита Маноян лежала на диване в комнате и тихо плакала. И думала о том, что Гарик очень изменился. А может, он и был таким? Просто до женитьбы не было случая этим чертам его характера проявиться?
«Не знаю, боже мой, не знаю!..»
Гарик же стоял на балконе и сквозь стекло двери видел, как из чайника повалил пар. Пар, как и все остальное на кухне, был желтым. Все было желтое, грязное, мутное.
Гарик не знал, как быть дальше.
Чах Гарик не знал, как жить потом.
А потом наступил ноябрь, и начались беспрерывные дожди – последняя дань осени людям. Через пару недель дождь превратится в снег, и город весь преобразится, но пока, в тот день была еще осень, и шел дождь. Он шел с утра, и, казалось, в Ереване все время вечер: в домах горел электрический свет, и было как-то по-вечернему грустно. На улице воздух был чист и пах опавшими листьями – осенью, и откуда-то еще доносился запах дыма, как будто разожгли костер. Вместе с дождем этот запах кружил голову.
Еще было время, и Ваге Саакян бродил по улицам Еревана. Предательски замерзали нос и руки, а рядом по мокрому асфальту шипели грязные авто, скапливаясь под лениво меняющим цвета светофором. Шел дождь, и ему нравилось бродить так и думать о том, что у него есть время. Вместе с тем он не знал, куда себя деть. Мимо него проходили многочисленные зонтики – все мокрые и разноцветные.