Старая ведьма не считала, сколько прожила на этой поляне и изо дня в день присматривала за Лесом. Конечно, Мора припоминала, как за ней пришли в её шестнадцатый день рождения. До этого ей нравилась жизнь в деревне, да и небольшие планы имелись. Но, узнав о звучащем, словно приказ, предложении стать Хранительницей, родители в миг поменяли свои мысли относительно будущего и напридумывали себе многочисленные преимущества от многолетнего дочернего служения Лесу. Конечно же, они посчитали это одним из достойнейших дел, и уверовали, что для этого и существует человек на земле.
Но Мора была не очень-то согласна с их рвением и беспечным предвкушением. Она хотела жить, как обычный человек, радоваться рутинной повседневности, а не прозябать долгие годы на хоть и уютной, но отрезанной от мира поляне, и умереть в безызвестности и одиночестве. Уже тогда Мора поняла – от судьбы никак не отвертеться: теперь она связана с Лесом – как и он с ней, на то время, пока Хранительница будет жива.
Теперь же Мора сидела в ожидании своей преемницы, которую подобным образом вырвали из родительского дома, из, возможно, даже и не очень, счастливого будущего. Ведьма беспокоилась за эту свежую кровь, переживала за девушку, предчувствуя надвигающуюся на неё напасть. Но она была не в состоянии предсказать и предугадать, откуда случится беда и каков будет её вид.
***
После разговора с Фаней ближе к вечеру следующего дня возле домика Моры раздался еле слышный шорох, похожий на звук опасливых шагов. Мора насторожилась, обратив весь оставшийся в сохранности слух к улице. Это могло быть либо обыкновенное животное – что очень вероятно, либо сам Лес решил пожаловать в гости – такого лично с Морой никогда не случалось, но мало ли. Рассчитывать на заблудившегося путника не имело смысла: люди просто не смогли бы найти дорогу к её избушке, так как поляна была огорожена защитной силой, отваживающей незваных гостей.
За окном снова послышалось шуршание, но более явственное: кто-то приближался к двери. Мора напряглась: Фаня не успела бы добраться до неё так скоро, а вот какая-нибудь нежить вполне могла рискнуть сунуться – такого лично с Морой никогда не случалось, и всё-таки.
Мора тяжело поднялась с лавки, стараясь не шуметь. Она аккуратно взяла посох, передающийся Хранительницам из поколения в поколение. Попутно прихватила измельчённые листья крапивы. И, осторожно обходя скрипучие половицы, двинулась к двери. Она поднесла руку с травой к губам и зашептала в неё: