Оборотень задумался. Загрустил, совершенно не понимая, в роли кого он тут будет жить и что ему предстоит делать. Это же дом ведьмы, хоть и лесной. Вдруг они едят людей, или занимаются тёмным колдовством, раз у них так слаженно получается следить за лесом на протяжении столетий. Просто невероятно.
Но Илья решил, что успеет разобраться, а пока поживёт тут. Его радовало, что теперь появятся люди, действительно нуждающиеся в его помощи, а не клыках, ради которых и убивали сородичей. Он кому-то нужен. Нужна его сила и способности, применявшиеся ранее только в поиске пропитания или для спасения от охотников.
Вероятность дотянуть, с бродячим способом жизни, до своего сотого года у Ильи была ничтожна. Скорее всего, со временем люди нашли бы его и прикончили, или появилась бы злая ведьма с намерением вырвать для какого-нибудь заговора его второй глаз, и всё – Илья больше не жилец.
Но теперь у него, возможно, появятся те, кто сможет его защитить. Хоть Илья и не считал себя слабым, но уязвимых мест у этого вида оборотней было хоть отбавляй. Так что он был счастлив, когда укладывался на кровать: решил первый день на новом месте провести под крышей, отныне прикрывающей и его бедную голову.
***
С первыми лучами солнца Мора вспомнила о скором прибытии уже беременной Фани. Что случится с ребёнком после рождения, она не догадывалась. Однако верила, что в определённый момент он, ещё не появившийся мальчик, поможет Лесу. Только как?
К середине дня ведьма смирилась с отсрочкой на отдых. Это тяготило её. Несмотря на сверхчеловеческую живучесть, Море уже хотелось покоя. Поэтому, тяжело вздыхая, она подготавливала дом к тому, что некоторое время в нём будут проживать три с половиной человека.
Появилась ещё одна дверь, ведущая в маленькую, укромную комнатку, и Мора пожелала самой переселиться в каморку, чая провести в доме наименьшее время. Избушку она давно считала только своей, но теперь настала пора ею делиться.
К вечеру ведьма наметила, какие заготовки предстоит сделать, когда придёт время. Которые травы необходимо собрать позже, к моменту разрешения Фани.
Внешне Мора была сурова, но всё же радовалась за Фаню. Ей было отрадно сознавать, что молодая душа успела насладиться свободой до того, как отдала в распоряжение Лесу свою судьбу. И со временем после Фани будет жить её кровная родня. После Моры же ничего не останется, кроме воспоминаний. Это печалило её. Но поделать она ничего не могла.