И в пульсации вен.
Перемен!»
Откинул одеяло — костюм Адама.
Нормально. В том плане нормально, что в сиделки определена
медсестра, а не брат. Хрен его знает, какой он там на самом деле
брат, тем более здесь, в Улье, где у многих в голове сплошное
«ку-ку».
На табурете рядом с кроватью,
аккуратно сложенной стопкой, лежала моя одежда, в которой,
бесчисленное количество времени назад, я вышел из родного дома. Ох
уж, эти сантименты… Но ведь приятно, чёрт возьми, кто-то же
позаботился. Кстати, что там с командой, как Петрович, выжил?
Оделся в считанные секунды, положил в карман пакетик с моими двумя
горошинами и восемью споранами, затем вышел в больничный
коридор.
На посту дежурной медсестры,
оборудованном несколькими мониторами, сидел парень в белом халате,
шапочке и зауженных белых брюках — брат, мать его…, мед-сука-брат.
От сентиментального настроения не осталось и следа. А так хотелось
обнять давешнюю медсестру, погладить по спине и сказать простое
человеческое «Спасибо». Вместо этого бросил:
— Я Хват, иду на выписку. Будь
здоров.
Парень оторопело проводил меня
взглядом. Я шёл к дверям и лопатками ощущал его глумливый взгляд:
«иди, иди, Вписка была зачётной». В глазах потемнело, хотелось
вернуться и вбить ему эту поганую ухмылку в самую глотку.
Пришёл в себя на улице. Липкий пот и
тяжёлая одышка. Ох, чёрт! Это что такое было? Я же едва не бросился
на человека, псих. Вначале умиление и сразу же бешеная ярость зверя
- без всякого перехода. Укольчики, блин, вначале спек, потом ещё
какое-то ширялово, уж лучше бы пару часов помучился. Тискать
медсестру расхотелось.
На часах уже вечер, формально рабочий
день, но наш «боевой выход» завершен и ребята должны быть «у себя».
Бойцы отряда проживали в большом трёхэтажном доме: на первом
размешались кафе, минимаркет, парикмахерская; на втором и третьем
этажах имелось два десятка комнат для сдачи в наём. Отряд снимал
три из них - по два или три человека в комнате. Командир
квартировал отдельно. Во дворе дома, на скамейке, я застал Че и
Мачете, парни были из одной группы, и сейчас сидели, в
расслабленных позах, подставляя лица вечернему солнцу. Я подошёл
незамеченным, и невольно услышал часть разговора:
— Власти всё равно будут расширяться,
город переполнен, многих «крутых» задолбала теснота, хотят
отдельное жильё, наш Катран, например, тоже хочет дом. Поэтому
будем всё энергичней и энергичней «чесать» окрестности, забираясь
всё дальше и дальше.