Его крик отражается от крутого вала справа. Теперь и на лице Андрея читается испуг. Он видит, как натягиваясь, рвется шнуровка на ботинке Семена. Его пальцы выдирают из земли черные клочья. Я разворачиваюсь, но жесткий голос ведущего останавливает меня. – Они справятся. Ты нужен мне здесь! Он прав: вдалеке, уже хрустят ветки валежника. Андрей сходу бросает свой рюкзак к ноге покрытой вздутыми жилами и дергает систему быстрого сброса, стаскивая с плеча Семена лямку, чтобы загрузить гравитационный изъян. Внутри рюкзаков лопаются емкости с водой и банки. Его подошвы взрывают грунт, когда он пытается оттащить пленника. Семен изо всех сил старается обуздать боль и взять себя в руки. Он стискивает зубы и сдавленно мычит.
Секач, огромный, с измазанными глиной боками, возникает слева, из-под поваленного дерева. Он осматривает нас подслеповатым глазом, басовито похрюкивая. Воздух между нами переливается причудливыми завитками, и мне на мгновение кажется, что все это, гребанный страшный сон.
– Там! – кричу я, разворачивая автомат, но выстрелить мне мешает Вовкина спина. Если бы он догадался лечь, то я бы успел сделать короткую очередь. Но Володя все решил иначе: он подпустил вепря на расстояние эффективного огня и вдавил спуск. Все слилось в одно мгновение: и выстрелы, и удар секача, и крик позади.
Едва увернувшись от страшных клыков, я стреляю в удаляющуюся тушу. Спотыкнувшись, кабан прокатывается по Андрею, который, к его чести, так и не отпустил руку Семена. Вова ползком пытается дотянуться до ружья, оставляя на земле алый след, а сзади, Семины глаза, и песок, налипший на окровавленный рот. Растревоженная кабаном аномалия начинает издавать низкочастотное буканье. Я чувствую его под ногами. С каждым ударом, Семена и кабанью тушу, все глубже затягивает в гравиконцентрат, а вместе с ними и Андрея, лихорадочно пытающегося освободиться. Или-или… Я срываю с головы бандану и закрываю Семену лицо, перед тем, как прекращу его мучения.
Я проснулся за полчаса до будильника. Этот сон не снился мне уже много лет. Но я знаю причину, по которой снова вижу его. Рассвет, кофе, окна дома напротив, тропинка под балконами, хмурые лица прохожих, проходная, шум механизмов, ругань рабочих. В курилке, я встречаю Андрея.
На нем засаленная, рваная роба, а рядом с каской лежат большие рукавицы.