Фара махнула рукой перед лицом, словно отгоняя неприятный запах.
– Мне нравится быть занятой, – ответила она. – Мне кажется, я бы чокнулась, если бы не сделала чего-то полезного за день. Я люблю работу в Скотленд-Ярде. Я чувствую себя хранительницей лондонских записей и всех его грязных тайн. И я горжусь своей работой.
– Я знаю, что это так и есть, – кивнув, сказал Морли, который, кажется, опять отвлекся на мысли о каких-то неприятностях. – А вы намерены работать в Скотленд-Ярде бесконечно? Неужели вы никогда не мечтали о семье? О детях?
Фара молчала, а вопросы так и роились в ее груди, пытаясь добраться до сердца. Сначала ей не хотелось работать в Скотленд-Ярде, но она устроилась туда в надежде когда-нибудь найти то, что ей было нужно. Открыть замки к тайнам ее прошлого. Но время шло, и она стала впадать в отчаяние, сомневаясь, что это когда-либо произойдет. А его второй вопрос… Она никогда не позволяла себе об этом думать. Такие слова, как «семья» и «дети», перестали для нее существовать, когда она была еще совсем маленькой, и она так и не решилась воскресить их, чтобы не разбить собственное сердце. Хотя что-то глубоко внутри ее сжималось и ныло при мысли о ребенке.
О семье.
– Я умираю с голоду! – весело объявила она, надеясь, что это поможет сменить тему разговора. – Давайте устроим себе ранний ужин перед театром… Что-нибудь итальянское?
Морли неохотно оставил прежнюю тему, но согласился.
– Я знаю одно местечко прямо рядом с «Адельфи», – сказал он.
– Отлично! – Фара засияла.
За легким итальянским ужином они избегали разговоров и о Черном Сердце из Бен-Мора, и о ее будущем, позволив себе вместо этого выслушать серенаду в исполнении бродячего скрипача и наслаждаясь восхитительной пастой «помодоро» с отличным красным столовым вином. Они болтали о несущественных вещах вроде строительства новых линий подземных железных дорог или растущей популярности детективной художественной литературы. Пьеса в «Адельфи» была увлекательной и хорошо написанной, и у обоих существенно улучшилось настроение, когда они шли по Флит-стрит к ее квартире, расположенной над кофейней мистера де Голя. Вечер перешел в ночь, и чем дальше на восток они уходили, тем опаснее становились улицы Лондона, и Фара радовалась тому, что ее спутник всегда носит с собой оружие.