– Я могу остаться здесь, пока вы вспоминаете. – Фара медлила, гадая про себя, было ли слабоумие этого человека врожденным или оно развилось в результате многочисленных очевидных травм головы. В поисках хоть чего-нибудь, что могло бы отвлечь его, она заметила тарталетки.
– Это ведь вы готовили мне завтрак, не так ли?
Гигант кивнул.
– Завтрак был очень хороший, – честно сказала она. – Как вы думаете, может быть…
– Идите. Сейчас. Поговорим позже. – На лице повара появилось упрямое выражение, когда он ткнул пальцем в сторону двери.
– Я не хочу идти к Блэквеллу. Я хочу домой!
– Вы нужны ему, Фея! – Подмигнув, он ободряюще кивнул ей.
– Никогда больше не называйте меня этим именем! – Не осознавая, что делает, Фара угрожающе шагнула к повару, он попятился к двери, широко распахнув полные недоумения глаза. – Вы меня понимаете? У вас нет права так меня называть!
Фара понимала, что озадачила их обоих такой бурной реакцией, но ситуация приводила ее в ярость и, надо признать, интриговала. Так много вопросов о ее прошлом осталось без ответов, но, возможно, они ждали ее в этом загадочном замке. И все же, что, если ее здесь не ждет ничего, кроме опасности? Что, если за внимательным персоналом и роскошным убранством ее поджидает макиавеллианский хищник, который попросту играет с ней, перед тем как она станет его следующим блюдом? Она больше не могла этого выносить.
– Я пойду к нему! – рявкнула Фара. – Вы не оставляете мне выбора.
Как будто ее вспышки и не было, он удовлетворенно кивнул.
– Можете взять несколько тарталеток, – предложил он.
– Ни за что! – Фара ссыпала монетки назад в сумочку и понеслась к двери, так и кипя от негодования. Ну почему всякий раз, когда она приближалась к ответам на вопросы, к истине, у нее на пути вставали тупоголовые мужчины? Это невероятно раздражало. Остановившись, она оглянулась. – А с чем тарталетки?
– С клубникой. – Франкенштейн вытер руки о фартук и протянул ей поднос.
Проклиная свою неспособность отказаться от лакомства, Фара взяла одно из крохотных пирожных.
– Это не означает, что я прощаю вас за похищение человека.
– Нет, конечно, – согласился он. – Просто чтобы все разъяснилось.
Фара сунула пирожное в рот, и тут же масло, сахар и терпкость весенней клубники захватили ее вкус.
– Боже мой! – не в силах сдержаться, восхищенно простонала Фара.