Я не боялся покалечить и не боялся убить. Я просто об этом не думал. А именно отсутствие страха за последствия позволило мне использовать гораздо больше ресурсов и отключило все барьеры…
Превосходство.
бить. бить…
– Заткнись! – окончательно потеряв контроль над собой и не понимая, что делаю, я занес руку вновь. Удар вышел сильнее и точнее. Хлынувшая из разбитого носа кровь заливала щеки ублюдка и смешивалась с его слезами. Мне хотелось еще. Боль соперника лишь раззадоривает. Бесконтрольное состояние… Я бил снова и снова, а удары были все быстрее и жестче…
Сокрушительное поражение… Этот… Этот… Мой одногодка, чуть крупнее меня… Лежит и скулит, закрывается руками, что покрылись кровью и налипшей грязью… Но я все равно нахожу «дыры» в защите и бью в открытые места.
Скула. Висок. Ухо.
«Прямой» в сломанный нос.
Ухо. Ухо. Висок.
Челюсть.
Беспомощность. Жертва.
бить. бить. бить. бить…
– Крис! Не надо! Хватит! – просьбу испуганной сестры я услышал, но не обратил должного внимания…
– Мужчина, с вами все в порядке? Мужчина!
Я часто моргаю. Глаза горят. Рядом со мной стоит женщина средних лет и тормошит за плечо.
Галлюцинация исчезла.
Но в памяти все продолжается: еще два удара, отец подбегает и стаскивает меня за шкирку, а глаза сестры полны страха и восхищения.
– Мужчина! Да ответьте же! – женщина беспокоится не на шутку. Несколько человек оглядываются, двое замедляют шаг.
Хоть я и живу в Петербурге с самого рождения, но отзывчивость его жителей не перестает меня удивлять.
– Все хорошо, спасибо… Просто задумался, – выдавливаю я из себя и вытираю слезы, продолжая часто моргать.
– Вы уверены? Вы что-то бормотали! У вас слезы…
– Мысли вслух, а это просто… Аллергия, – я пытаюсь улыбнуться.
Женщина с недоверием смотрит на меня, отпускает плечо и, оглянувшись пару раз, уходит.
Наконец-то биение сердца возвращается к нормальному ритму, боль отпускает виски.
– Не надоело?
Голос меня осуждает.
– Нет.
После того случая отец записал меня в бойцовский клуб «Мясорубка», а позже к тренировкам присоединился и Артем.
* * *
Я выхожу на Дворцовую площадь и слышу, а затем и вижу уличного музыканта – мужчина лет тридцати с короткими темными волосами, в черной футболке и куче кожаных браслетов на татуированных руках.
Расположившись рядом с Александровской колонной, он настраивает аппаратуру, а в это время вокруг него постепенно собирается народ. Как это обычно и бывает летом, многие садятся или даже ложатся прямо на прогретую солнцем плитку. Отличная возможность отвлечься и переключиться с воспоминаний на более позитивную волну.