Ключ от домофона… Шанс того, что мне кто-нибудь откроет дверь в такое время, ничтожно мал.
– Дело твое… Откуда этот героизм?
Если б я знал… Внезапное желание помочь – тень старого Криса. Но почему именно сейчас?
– Алкаш спасает алкаша.
– Заткнись!
Он преувеличивает.
– Или ты не видишь проблему.
Игнорирую. И Голос, и проблему.
Я поворачиваю за угол и притормаживаю.
«Сеня» стоит посреди дороги с закинутой назад головой и хрипит. Руки со скрюченными пальцами хаотично дергаются, ноги трясутся. Он сгибается пополам и сквозь льющуюся изо рта рвоту начинает кричать…
Меня бросает в жар. Затем в холод.
Седобородый прижимается к фонарному столбу и что-то бормочет. Бубнит, повторяет, молчит. Бубнит, повторяет, молчит…
«Сеня» затих. Он замирает, с приглушенным стоном хватает ртом воздух и падает лицом на асфальт.
– Ты бы не помог.
Я подбегаю к нему.
– Ты не поможешь.
«Сеня» не шевелится. Сажусь на корточки – два пальца ему на шею. Пульса нет. Подношу ухо к его рту – дыхания нет. Как и здравого смысла. Он мог очнуться, загрызть, задушить… Убить меня.
– Мертв?
– Мертв…
Переворачиваю тело на спину. Его поза зафиксирована… Проверяю подвижность нижней челюсти и шеи. Пытаюсь согнуть руки в локтях и ноги в коленях.
Я увлечен. Я поглощен.
– Каталептическое окоченение?
Я молчу. Я думаю.
Все страньше и страньше.
Это явление настолько редкое, что судмедэксперт и не рассчитывает столкнуться с ним. За последние сто лет известны лишь несколько случаев, описанных в литературе… Считается, что оно может возникнуть при травматическом поражении ствола мозга и верхних отделов спинного мозга…
Обычное окоченение происходит постепенно, но при каталептическом фиксируется вся поза, в которой человек находился в момент остановки сердца.
Неужели это оно и есть… Маловероятно. Другого объяснения столь быстрого полного окоченения все равно нет.
Я вспоминаю.
– Знакомая морда.
Не морда, а то, как она видоизменилась.
Бледная, натянутая кожа, вены… Глаза навыкат. Зрачки сужены в едва видимые точки. Губы втянулись, обнажив зубы и десна. Черные полосы тянутся ото рта во все стороны…
Дикий.
Все то же самое.
Я смотрю на него, не моргая, и старюсь ухватиться хоть за одну мысль… Их так много, и они ускользают.
Еще раз проверяю пульс – ничего. Что-то меня настораживает… Я вновь дотрагиваюсь до кожи – холодная…