Фрэд облокотился на стойку и, щёлкнув зажигалкой, прикурил коричневую с золотым ободком сигарету. Над его головой, словно опознавательный знак грядущих перемен, свисал жёлтый надувной шарик с кроваво-красным «Ай лав ю!».
– Предлагаешь сгинуть нам вместе? – спросил он.
– В одиночку компании не вытащить.
– Кажется, на этот раз мальчики окончательно загнали тебя в угол, – беззлобно прокомментировал Фрэд.
Коробов принуждённо улыбнулся:
– Скорее, выгнали.
– И поэтому ты решил надраться?
– Хотел убедиться, насколько всё действительно серьёзно.
– Ну и как, убедился?
Коробов подошёл к бару и, выбрав две коньячные рюмки, а из спиртного свой стратегический запас – бутылку настоящего «Наполеона», сел за стол:
– Эти сукины дети пытаются поиметь с нас ещё четыре лимона.
Взгляд Фрэда скользнул по паркету, потом по стене и снова остановился на Коробове:
– И тебя это всё ещё удивляет?
Коробов поморщился:
– Теперь уже нет. Я решил сократить их «бюджет» вдвое.
Губы Фрэда презрительно скривились:
– Гениально.
– Я хочу, чтобы ты съездил к Михайлову, – продолжил Коробов. – Если он упрётся, они ничего не смогут с нами сделать.
– Смешно, – с горечью произнёс Фрэд. – Подобным образом ты мог бы поступить год назад, два года. Единственное, что ты можешь сделать сейчас, – продолжать исправно выплачивать им их грёбаные проценты. При одном, конечно, условии: если они согласятся их принимать.
Коробов откинулся на спинку стула:
– В таком случае они вообще рискуют потерять эту фирму.
– Ну да, – сказал Фрэд, – а заодно и всё к тебе расположение! И, как я понимаю, теперь уже окончательно!
Губы Коробова растянулись в злой усмешке.
– Пусть они им подавятся!
Фрэд переступил с ноги на ногу и раздражённо дёрнул подбородком.
– Думаю, что они сделают это не без удовольствия, – заметил он. – Во всяком случае, если их слёзы и прольются, то совсем по другому поводу.
Коробов фыркнул:
– Слышать ничего больше о них не желаю!
Когда мужчина начинает реагировать на опасность подобным образом, он либо уже перестал им быть, либо вот-вот перестанет.
Разглядывая на руке ногти, Фрэд медленно произнёс:
– Вчера звонила Виктория. С сегодняшнего дня твой тесть в отставке.
В обороне Коробова тесть являлся главным звеном. После того как полгода назад он лишился его поддержки, дела пошли наперекосяк: возражать начали даже те, кто раньше и рта боялись раскрыть. Коробов зябко поёжился. Почувствовать себя в одночасье человеком с улицы – ощущение не из приятных.