Вдалеке, окутанный бледным утренним туманом, синел лес.
Мы долго шли по перепаханному полю, в основном молчали. Дедушка задумчиво поглядывал на верхушки деревьев, будто искал в них какой-то знак, а я старался не застрять в размокшей от ночного дождя земле. Грязь липла к сапогам, поначалу я пытался ее стряхивать, но потом бросил эту затею и смирился с тем, что она не отстанет до самого возвращения домой. К черным болотным сапогам дедушки грязь почему-то липла с куда меньшим энтузиазмом.
– Знаешь, куда идем? – спросил меня дедушка. Я отрицательно качнул головой. Он усмехнулся и доверительно сообщил: – Это наше секретное место. Про него никто в деревне не знает. Там, далеко-далеко, – он указал рукой куда-то налево, – есть озеро с утками. Все охотники только туда и ходят. Но мой отец, а твой прадедушка, узнал о небольшом притоке к этому озеру. Этот приток немного заболоченный, его довольно трудно найти, но утки там тоже водятся. Я редко туда хожу, поэтому они там не особенно подозрительные и внимательные, в самый раз для похода с таким шалопаем, как ты.
– Прадедушка тоже брал тебя на охоту, когда ты был маленьким?
– Да, несколько раз. Пока не… В общем, многому научился у него. Про приток вот узнал. – Дедушка помолчал. – Решил тебя взять. Твой-то папка занятой совсем, никогда не сводит…
Это было правдой. Мой папа – очень занятой человек, обычно я вижу его только по вечерам. Раньше я даже удивлялся, как это он, будучи таким занятым, смог найти время на знакомство с мамой, но она объяснила, что он был таким занятым не всегда. Он управляет какой-то крупной фирмой, постоянно в разъездах, а когда разговаривает с кем-то с работы по телефону, превращается в совсем другого человека – холодного, требовательного, грубого и властного. Видимо, таким он бывает на работе, и я бы не хотел, чтобы мой папа когда-то превратился в него окончательно. Когда я озвучил ему свое желание, он лишь весело рассмеялся и серьезным голосом пообещал, что не превратится.
Как только мы вступили в лес, над нами будто повис невидимый купол, скрывший нас от того, внешнего и шумного мира. Мы оказались в мире ином – тихом, спокойном и пахнущим совсем другими, непривычными и дикими запахами. Тишина здесь была непохожей на ту тишину, которую я мог слушать дома – она была всеобъемлющей, ложилась на плечи словно тяжелое одеяло, глушила голоса и заставляла напрягать слух. Каждый раз, когда под ногами стрелял хворост, или когда я сдвигал в сторону особенно наглую ветвь, преграждающую путь, мне казалось, что из лесного сумрака вот-вот вынырнут местные стражи-эльфы или феи и потребуют от нас с дедушкой немедленно покинуть их дом.