Если осветишь меня прощеньем,
Я пристыженно паду к твоим ногам
И бессмертным утром возрожденья
Вновь проснутся Ева и Адам.
Если ж пламя предо мной расступится,
И под грузом непосильной ноши
Ты меня покинешь как преступницу
Все равно скажу: «Спасибо, Гоша…»
И ненавидим мы, и любим мы случайно
М. Ю. Лермонтов
Вытекаю я вновь в пустяки
Всей душой до последнейшей капли –
Гиблый способ бежать от тоски
Променадом на старые грабли.
По маршруту твоих многоточий,
Недосказанностей и личин
Шаг за шагом от строчки до строчки
Подбирая слова, как ключи.
Пилигримство к воздушному замку,
Где опять без конца и без толку
Буду в роли ручной обезьянки
Уповать на твои недомолвки.
*** (Картонные стены. И солнце сквозь тучи…)
Картонные стены. И солнце сквозь тучи.
Сакральные блики палящего сердца.
Все тайные помыслы ветер озвучит –
Надежды, что снова живут по соседству.
И снова дневник заштрихован стихами,
С обветренных губ бесконтрольно – слова…
Весна на лице проступает местами.
И я понимаю, что снова жива…
Когда несешь в ладонях небо,
То снова учишься ходить,
Чтобы движением нелепым
Его случайно не разлить.
Оно колышется, чуть тронешь –
Все пальцы в липких блестках звезд.
Я так боюсь чужих ладоней,
Враждебных взглядов вкривь и вкось.
И даже вздохов посторонних
Пыльцу необъяснимых чар –
Скрываю в лепестках ладони
Как самый сокровенный дар.
Так в темноте толпы прохожих,
Маршрутной давке дней свирепых
Храню в ладонях осторожно