Из еды, несмотря на пронзительные рулады желудка, самым
несознательным образом «демобилизовавшегося» по случаю окончания
боевых действий, взять ничего не рискнул. Впрочем, особого выбора
там и не наблюдалось. Сухарей у бандитов при себе не было,
единственная банка каких-то консервов без этикетки выглядела уж
больно… шарообразной (вот только ботулизма* мне и не хватает сейчас
для комплектности), а узкие полосы вяленого мяса мне почему-то
доверия не внушили. Мало ли, что они там у себя на Пустошах
жрут? Разговоры ходят разные, и некоторым из них я своими
глазами подтверждения видел. Так что – нафиг-нафиг…. По незнанию
налопаться человечины не хочется совершенно.
Убитый мною последним матерый, явно бывший в этой компании за
главного, порадовал от души. Во-первых, отличным, до войны явно
стоившим немалых денег, и при этом не изуродованным охотничьим
ружьем «Фабарм». Вот, ей-Богу, этой непонятной склонности отдельных
особо одаренных индивидуумов к обрезам я решительно понять не могу.
Спору нет, на дистанции «в упор» обрез, да особенно если крупной
дробью или картечью разом из обоих стволов – штука страшная. Но
часто ли в наши времена приходится в противника накоротке стрелять?
Стоит же расстояние увеличить хотя бы до двадцати метров – и
начинаются для стрелка из «лупары»* неприятные сюрпризы. А из
нормального ружья, не «кастрированного» обрубанием стволов под
самое цевье, на пятьдесят - точно, а то и на восемьдесят метров
пулей попасть можно более чем уверенно. Ну, при условии, что руки
не совсем из задницы растут.
Прежний хозяин «Фабарма» пострелять явно был большой любитель:
при помощи хитрых зажимных колодок прямо на верхний ствол
установлен голографический прицел. Может и не такой как у меня,
американский армейский «Триджикон», надежный и прочный, но тоже не
дешевый, по виду судя. Название на боку – «Рэдринг», ни о чем не
говорит, и даже ассоциаций никаких не вызывает. Впрочем, в
охотничьем оружии и «аксессуарах» к нему я никогда особо не
разбирался. Но хорошую, дорогую вещь я от простенького и недорогого
китайского барахлишка я отличить все же смогу.
М-да, лоханись я хоть чуть-чуть – и нашинковал бы он меня на
такой дистанции картечью, как каплуна. И дальнобойности, и точности
– хватило бы за глаза.
А еще в старой и облезлой кожаной кобуре у него на поясе нашелся
ПМ. Правда, нерабочий, но, судя по «симптомам», там просто перо
боевой пружины сломалось. Стрелять – не стреляет, но дел, реально,
на полторы минуты при наличии ЗИПа и минимальных познаний в
вопросе. А они у меня имеются. Вернее, ЗИП - имелся, но боевая
пружина из числа мною собственноручно проданных в поселковый лабаз,
всяко стоить будет дешевле, чем исправный пистолет Макарова. Все
найденные при покойном девятимиллиметровые патроны я сразу же
снарядил в магазины своего «макара модернизированного». Аж
три трофейных «дробана» - это, конечно, очень круто, но свой,
привычный, почти что продолжением руки являющийся, пистолет –
как-то предпочтительнее. Да и двенадцать патронов в магазине – все
же лучше, чем два, пусть и картечью снаряженных.