– Ну да, на семь лет за решётку угодить, – хмыкнул я. –
Отличная перспектива.
– По сравнению с гражданином Алтаевым, которого на днях
кремировали, ваша перспектива куда радужнее, – заметил
Шалашов.
– Согласен. Извините, не подумал.
– Но есть и иные обстоятельства, – вдруг подобрался
следователь. – Куда более печальные для вас. Знаете, кем был
убитый?
– Понятия не имею. Наверное, бизнесмен, – предположил я,
вспомнив холёный внешний вид и дорогую машину покойника.
– Бизнесмен, – согласился следователь. – Владелец заводов,
газет, пароходов. Создатель благотворительного фонда для
детей-сирот, меценат и прочая-прочая-прочая… В общем, почти
святой, и нимб ему сейчас ой как к лицу. А теперь я поделюсь
с вами кое-какой информацией, и, если у вас есть голова на
плечах (а она вроде имеется), то поймёте, что к чему.
Он наклонился и произнёс полушёпотом:
– Коллегам из наркополиции Алтаев известен как криминальный
авторитет по прозвищу Багажник. Когда-то крышевал ларьки и
проституток, потом серьёзно поднялся и стал курировать один
из участков наркотрафика.
Я хмыкнул.
– При этом, – доверительно добавил Шалашов, – все
заведённые против него дела самым мистическим образом
рассыпались, и сей гражданин считается абсолютно чистым перед
лицом закона. Всё, что я вам сейчас рассказал, не более чем
подозрения, не подтверждённые доказательствами.
Он закинул ногу за ногу и внимательно посмотрел на меня:
– Догадываетесь, к чему я веду?
– Приблизительно. Хотите сказать, что люди Алтаева
собираются отомстить за смерть босса?
Следователь кивнул.
– Да. За вашу голову уже объявлена награда. Думаю,
попытаются убить уже в СИЗО. Только не надо храбриться. Каким
бы героем и мастером рукопашного боя вы ни были, всё равно
невозможно не спать неделями и постоянно оглядываться. Рано
или поздно до вас доберутся. А уж как это будет обстряпано:
под самоубийство или несчастный случай – не знаю. У блатного люда
хорошая фантазия.
– Спасибо, – мрачно протянул я. – Второе «приятное»
известие за сегодня. Может мне тогда проще здесь самоудавиться? И
никаких проблем – ни вам, ни людям Алтаева.
– А чего вы хотели от меня услышать, Долганов? Я и так
делаю, что могу, и то исключительно из чувства личной
симпатии. Будь на вашем месте кто-то другой, я бы плюнул и
позволил событиям идти своим чередом. Надеюсь, это
понятно?