Лаура стояла за поворотом, там, где освещаемая пламенем от факела земля постепенно терялась в зыбких ночных тенях. Казалось, еще чуть-чуть и она сольется с ними.
– Подожди меня! – испуганно зашептала Аврора, все еще чувствуя след от кинжала на своей шее.
– Не мешкай! – отозвалось эхо.
Аврора забросила дорожную сумку через седло, отвязала ремни от коновязи, взяла коня под уздечку, вывела на протоптанную дорожку и, ясно разглядев Лауру, спокойно устроилась в седле.
– А где твой конь? – вполголоса спросила римлянка.
– Я не так давно вообще узнала о их существовании, – глядя в сторону произнесла Лаура.
Патрицианка недоверчиво покосилась на селянку (если судить по внешнему виду).
– Забирайся ко мне. Стаций нас двоих спокойно и с удовольствием повезет. Да, Стаций? – и, наклонившись, она заглянула коню в глаза; тот тихонько профырчал. – К тому же, я обязана тебе жизнью! Только скажи, чем могу отплатить, клянусь, что готова на все! Пусть многие из моего окружения и разговаривать бы не стали с плебеем, я – не такая, как они! Садись!
Лаура внимательно выслушала щедрое и искреннее предложение, молча кивнула, подошла к крупу лошади и попросила:
– Помоги мне подняться, не знаю, как это делается. Едем отсюда. Я принимаю твое предложение. Видно, сами боги послали тебя мне на помощь!
– Сама так думала про тебя! – усмехнулась Аврора. – Едем!
Топот скакуна потонул в тихих улочках Ариминиума.
Глава 2. И тайное станет явным
Они миновали пятиарочный мост Тиберия, пересекающий полноводную реку Мареккья, и, как только город пропал из виду, расположились на берегу, утопающем в камышах. Звезды тихо мерцали с далеких высот. Отовсюду, насколько хватало глаз, струился их серебристый, тонкострунный зов. Словно мать зовет свое нерадивое дитя, сбежавшее из родного дома.
Искры от костра завершали пламенную речь и стихали, выдыхая последние огненные знаки.
– Да, Лаура, может, это и опасно после всего пережитого, но по крайней мере я согрелась и не умру ледяной мумией.
– Ты не представляешь, как здесь тепло, под открытым небом! – восхищенно сказала Лаура и поймала на себе косой взгляд римлянки. – Какое это обволакивающее до глубины души чувство! Но, прежде чем мы заснем, хочу услышать твою историю. Я говорю с каждым, кого вижу, и не могу наговориться. Бывает у тебя так?