Кем тогда будут являться их дети?»
Все в замешательстве вдруг замолчали.
Такого вопроса впрямь не ожидали.
На сей раз с идеями было не густо,
Но всё же нашла, что ответить, капуста:
«Возможно, ход мыслей моих удивит,
Любовь, я считаю, всё победит.
Своей болтовнёй мы их можем обидеть. —
Давайте чуть-чуть подождём, чтоб увидеть.
А Вы, дорогой мой сосед огурец,
Хоть и сосед, но наглец и подлец.
Вечно полны бредовых идей.
Я уж молчу про Ваших детей».
«Ну, Вы, голубушка, стебель не гните.
Могу и обидеться, если хотите.
Так дело дойти может до хруста.
Вы тоже никто, Вы всего лишь капуста».
Тут за капусту вступился чеснок:
«Ты придержал бы язык свой, сынок!
Кого из себя ты посмел возомнить?!
Уймись, а не то мы уймём твою прыть!»
На огурце проступили вдруг пятна,
Он, извинившись, пошёл на попятный.
Крепко схватил огурца испуг.
И тут всех в тупик завёл репчатый лук:
«Друзья, вы, конечно, меня извините,
Но чуть приостыньте и трезво взгляните,
Прикиньте ещё раз и тщательно взвесьте:
Каким это образом они будут вместе? —
Он от неё растёт за три метра,
В теплице же нет ни условий, ни ветра. —
Как они будут, простите, встречаться,
Вместе расти и опыляться?»
Этим вопросом лук всех озадачил, —
Гордиев узел прям, – не иначе…
И кто знает, как было б всё решено,
Если б в момент не случилось одно:
В теплице послышались чьи-то шаги,
И скорым движением крепкой руки
Кто-то из грядки вырвал морковь —
Тем и закончился спор про любовь.
(30.11.02.)