Зерна - страница 7
Шрифт
Интервал
Если ты ещё не в списке
Званых в райские края,
Когда видишь обелиски,
Страшно верить лишь в себя.
Много вверх и вниз ступеней,
И по каждой – полоса.
В чаще недоразумений,
Раздаются голоса.
Дар услышать – словно семя,
Угодившее в пожар, —
Всем даётся, но не всеми
Принимается как ДАР.
В каждом знаке символичность:
Где загиб, там поворот.
Не за каждым ликом личность,
То же и наоборот.
Из всех знаков многоточье
Не обманет никогда:
В нём сливается день с ночью,
Жар огня и холод льда…
В каждом есть немного чёрта,
В каждом ангел где-то спит.
Коль меж ними грань не стёрта,
Совесть иногда кричит.
Всем свободно в клетке года
Жить, работать, умирать,
Потому что есть свобода,
Чего хочешь выбирать.
(21.11.03.)
Боевые
Боевые будни в прицелах замочных скважин.
Бычком обожжён зрачок дверного глазка.
Пост принял, пост сдал – конвейер отлично налажен.
Чувство локтя прочно засело внутри позвонка.
С горем по тылам телеграммы на медленных «скорых».
Порох вместо пыльцы упал на цветы.
Странно, но до сих пор кто-то прячется в норах.
Эти зверьки не трусы, они просто кроты.
Звёзды легли на погоны солдату эпохи.
Слава герою! – но небу нельзя быть пустым.
Боевые будни привычны, как тихие вздохи.
Труднее всего привыкать к боевым выходным.
(15.05.05.-17.06.05.)
Я видел его
Я видел его, он лежал на снегу
Посреди широкого поля
И тихо-тихо шептал никому
Про жизнь и нелёгкую долю.
Он взором цеплялся за облака,
Висевшие в сумрачном небе;
И шашкой изрубленные бока
Кровавились в падавшем снеге.
Я видел, как он лежал на спине,
Пошевелиться не в силах.
И было обидно, обидно вдвойне
За то, что война победила.
(2001 г.)
И горя – по самое горло
И горя – по самое горло,
И лайки лают в вольерах,
И время мозоль натёрло,
Мотаясь в секундомерах.
Трансфер ушёл на небо,
Трассер ушёл чуть ниже.
Кровь Бориса и Глеба
Льётся в болотную жижу.
Прошлое слишком просто,
Как простынь порвалось в клочья,
И не хватило роста
Звёзд прикоснуться ночью.
На форте гремят куранты
Соло в большом концерте,
Где жизнь – это как доминанта
К тонике чьей-то смерти.
Дрожат усталые веки.
Хирург сегодня за Бога.
Хорошего в человеке
Должно быть ужасно много!
Иначе бы не стреляли,
«Добром» начиняя мясо,
Когда птицы хлеб клевали
С ладоней детей Донбасса.
Родина снегом стелет
Или дождём апрельским.
Родина ждёт и верит
Где-то за занавеской.
Сердце стучит рывками,
Щедро, – себе в убыток.