попала, то тебе повезло. Все, вот бачок на стол ставят. Чумичка общая такая. Называли ее чумичка, на стол тоже накрывали.
– Что такое чумичка?
– Ну, половник, разливать. Ты обычно как приходишь. Если ты половник схватил, типа «я бачкую», то это нормально: всем бурду, себе получше. Один садится, один из десяти бачкует. Всем – раз – отдает. И вот два таких бачка дюралюминиевые были и железные. Ну, из дюраля, по-моему. Вот в эти бачки супу налили. Второе что? Обычно все на воде. Пшенка на воде – не ела ни разу?
– Ела!
– Да?
– Не помнишь, я сидела на диете «Шесть каш»? Готовила на воде, без соли, без сахара.
– Ну вот и представляешь, какое это дерьмо?
– Ну, пресно.
– Во-о-от. То же самое давали. Бывало, пюре давали из сухой картошки. Картошка кончалась, соломкой нарезали и в мешки упаковывали. Мы ее жрали просто так. Ну, засушенная картошка. Как урюк засушивают. Был еще клейстер. Там вообще кино! То есть мука эта картофельная. Там начали с желудками все маяться, его потом отменили. И берешь его вот так вот, на половник его надеваешь, просто прилипает какая-то фигня. Раз туда – шлеп! Ну деваться некуда, жрать охота. Все равно кто-то ел, чтоб с голоду не помереть. Так вот оно было.
– И что, все три года так было?
– Не-е-ет.
– Поначалу, да?
– Ну как бы да. На третьем году я вообще не ходил на обед. Иногда бывало, рыбу давали…
– У вас же там рыбы много должно было быть?
– У нас рыбы там до фига было. У нас свое ВС4 уходило: кета, горбуша – она как мусор была, понимаешь? Натуральный мусор. Ее никто не жрал. Вот не поверишь. Сидели десять человек за столом, а я любил рыбу. Приходишь: «Лева, на», – все пайки отдают. Еще любил минтай на пару. Никто не жрет, их десять штук лежит. А я вообще рыбу любил. И селедку давали. То есть что по витаминам положено, это все было в рационе. Я тебе говорю: я ушел в армию, был 78, учебка кончилась – 63 килограмма. То есть разница чувствуется – 15 килограммов за шесть месяцев. Да меньше даже, то есть я вообще вот такой вот сухарь был, и это все на пользу пошло. Этот режим, ты к нему привыкаешь, желудок сужается, и уже не хочешь жрать. На первом году было туго. Хлеб воровали, рассовывали по карманам, ничего не хватало. Бежишь, на ходу жрешь.
– От мамкиной титьки потому что оторвали только?
– Да. Ну там сразу орали: «Мамкины пирожки скоро вылетят!»