Но шепнула душа: «Не пора ль тебе крылья сложить?
Век всех за нос водить – самому быть оставленным с носом,
А потом на смех всем в дураках до могилы ходить».
Я к амурам взывал: «Мне б невесту да марш Мендельсона,
Да стрелу поострей, и счастливой родни полный зал».
Но по-прежнему загс для меня был запретною зоной,
И на щедрую мзду из амуров никто не клевал.
Я давно сам непрочь стать добычей на чьей-то охоте,
Превратиться из мачо в покладистого жениха.
Вон ленивый амур с ветки дерева свесился вроде…
Долго целит, болван, и дрожать начинает рука.
Постоянно браню купидонов, амуров и прочих.
Распустились совсем, их начальству бы взгреть, хоть чуть-чуть.
Впрочем, в этой братве я, признаться, нуждаюсь не очень.
Мне бы только стрелу, сам сумею проткнуть себе грудь.
Пародия на жанр «любовная лирика»
Ах, Валя, Валечка! Мне б вам писать не надо.
Мы так несхожи, но моя вина ли в том,
Что я так крепко полюбил с первого взгляда
И разлюбить теперь не в силах нипочем?
В день первой встречи в белом, как невеста,
Все мое сердце в вечный плен беря,
Вы торопливо вышли из подъезда
И стройным корпусом таранили меня.
Я врос в асфальт, стал каменной скульптурой,
А вы легки, как белый самолет,
Ничуть не хуже и с ушибленной фигурой
Ушли, сказав в мой адрес: «Идиот!»
Надеюсь вспомнили, я был тогда в жилете.
По боксу тренер я, душою – чистый Блок.
О вас я знаю, что вытрудитесь в газете
И ваш культурный уровень высок.
А я, увы, в грамматике хромаю, —
По голове был бит я много лет, —
И блоковской душою ощущаю,
Что многих запятых, где нужно, нет.
Еще досадней, что не вышел ростом,
Что вес мой сорок восемь килограмм.
И при взаимном чувстве было бы непросто
С таким на людях показаться вам.
Я ни на что, клянусь, не уповаю.
Но все же, как ни призрачен мой шанс,
В субботу я вас, Валя, приглашаю
В кино на заключительный сеанс.
И весь в желаньи быть кристально честным
Скажу, на сердце руку положа:
Уверен, покажусь вам интересным,
Ведь в человеке главное – душа.
Всех ваших недругов буду лупить, как грушу,
Все недостатки истреблю. Лишь дайте срок,
Я на тарелке поднесу вам свою душу,
И вы увидите, в душе я чистый Блок.