Помимо этого случая появления Иль си Яр были зафиксированы в разных местах и описаны сказителями. Всякий раз она исчезала, но довольно быстро обнаруживалась в другом месте.
Как-то раз Иль си Яр возникла в некоей деревне. Она полностью восстановилась после очередной истории, только еще больше стала похожа на вертлявую блестящую ящерку. Заметив ее, стайка молодых парней и девушек, игравших неподалеку, приблизилась, окликая, подсуживая и увлекая за собой. В круговороте игр и танцев юные весельчаки уходили все дальше в заросли, и самый проворный парень все чаще прижимал Иль си Яр к гладким веткам кустарника. У них начинался свой Танец. Поначалу Иль си Яр светилась от смеха и восторга. Но вот она снова стала задыхаться. Парень, прижавший ее в очередной раз к стволу, замер в изумлении, ощутив на своей коже вместо прохладных струй и нежных листьев нечто упругое и неподвижное. Отпрянув, он не сразу разглядел перед собой зеленое земноводное, застывшее на стебле кустарника и практически слившееся с ним. Иль си Яр, которая на этот раз не успела вовремя скрыться у себя в недрах земли, застыла в образе. Поахав и погоревав о подруге, резвый молодняк унесся в деревню. А неподвижная, холодная Иль си Яр осталась в зарослях. Она бы задрожала от страха, если бы смогла пошевелиться. Но ей казалось, что в этом образе она не умеет двигаться. Поэтому страх темными волнами плескался у нее внутри, не находя выхода. И тогда она взмолилась к отцу: «Господи, помоги мне! Ты создал меня сильной и подвижной, сияющей и гибкой, а сейчас я камень, сейчас я – бесполезное неподвижное тусклое существо… Помоги! Что мне делать теперь? Где оно, имя, давшее мне жизнь? Куда ты забрал его?!»
Великий Иль дотронулся до нее рассветным лучом – и Иль си Яр заблестела в нем. Он бережно и постепеннно вложил в нее понимание того, что движение и сила могут проявляться по-разному. Она замерзла бы, если б не была хладнокровной. Она упала бы, если б не была такой бесконечно цепкой. Она стала бы добычей хищников, если б не слилась с веткой и не стала ей. Постепенно страсти, рвущие ее нутро, охладились, успокоились. В какой-то момент Иль си Яр заметила, что медленно движется по своей ветке, лапка за лапкой, почти незаметно.
Прошло долгое время тишины. Иль си Яр чувствовала себя в безопасности, она была частью природы, частью мира, легко добывала пищу и не боялась стать пищей. Издалека наблюдая за человеческими играми и танцами, она отстраненно грустила, провожая чувство влюбленности, всегда раньше дававшее питание ее мощным листьям. Грусть растворялась, распределяясь по каждой ее клеточке, и каждая клеточка теплела и искрилась под солнцем. Внутри нее звучало: «Мое имя – со мной, моя сила – со мной, и я… в ярости?!» Да, в ней нарастало что-то незнакомое. Это была какая-то новая, задорная и бурная ярость, которой Иль си Яр доселе не испытывала.