Видишь, я в своей истории к небу никак не приближаюсь, а наоборот, почти в землю ушел. Но это еще не самый низ, не самое дно, до которого я спустился.
Три месяца ехал я до лагеря. В товарном вагоне, в основном стоя. Ну вот как в трамваях ездят. И вагон в основном стоял, ехали по ночам, и то не каждую ночь. Спали по очереди, по часу. В трех углах вагона спальные места держали, чтоб человек лечь мог. Места мало было, ноги не вытянуть, но даже калачиком свернувшись было хорошо поспать. В четвертом углу отхожее место держали, туалет, значит. Туда по большой нужде ходили. А по малой под себя, не до жиру. Возле двери трупы складывали стопкой. Кто не брезговал, ложился спать прямо сверху. Я тоже не раз так спал, когда уж совсем невмоготу было. Трупы не убирали из вагона, везли до самого места, чтоб сдать по описи. Они разлагались, воняли. Кормили нас хлебом, забрасывали буханки в вагон, как собакам. Раз в день. Хлеб плохой был, полусырой. Вода в бочке была, наполняли бочку на станциях. Больше половины людей по дороге померло.
_______________
Павел Пантелеевич рассказывал все эти ужасы спокойно, не спеша. Иногда задумывался, вспоминал, молчал несколько минут, глядя в небо сквозь кроны громадных тополей, затем снова говорил. Я понимал, что слова не передавали и сотой части того, что пережил этот человек. Я не задавал уточняющих вопросов, поскольку было очевидно, что и без них повествование дается моему собеседнику очень нелегко.
____________________
То, что мы приехали на место, стало понятно, когда нам велели выйти из вагона и выгрузить трупы. Трупы остались на станции, а оставшиеся в живых пошли дальше пешком. Охрана ехала верхами и в телегах. Шли целый день. По дороге люди падали. Если совсем не могли идти, их несли другие заключенные. Когда не получалось нести, их добивали охранники выстрелами в голову. Трупы грузили на телеги и везли сдавать в лагерь. Я упал уже в лагере, на перекличке. Выкрикнули мою фамилию, я сказал «я» и упал. Очнулся в бараке, на полу возле параши. Я попал в барак к блатным. Когда они узнали, что я «политический», польский шпион, они сказали, что я политическая проститутка, и буду у них тоже проституткой. Несколько дней на работу меня не гоняли, и я немного пришел в себя. Отмылся, поменял одежду, поел, выспался. Хоть и на полу, а спал долго и крепко. На четвертый день блатные сказали, что хватит мне отдыхать, пора отрабатывать шмотки и еду. Они меня избили и изнасиловали. Затем плоскогубцами вырвали все передние зубы сверху и снизу до клыков. Это чтоб меня было удобно в рот пользовать. Подождали, пока заживут десны и…