* * *
– Я – ариэль! – объявляет мальчик, бросая треуголку в сторону. – Меня зовут Аламед, хотя все зовут меня Керубино.
– Прячься, прячься, – начинают суетиться дамы, – маркиз!
Мальчик прячется под юбку одной из дам.
– Где этот чертов Керубино? – восклицает маркиз. – Не отпирайтесь, я его заметил.
В поисках мальчика он задирает юбки у дам, но тот перебегает за его спиной к той, которая уже проверена.
– Это еще кто такой? – подходит маркиз к узорной решетке.
– Я кто такой? – восклицает пьяный мужчина, стоящий за решеткой. – Это ты кто такой?
– Странно, – удивляется маркиз, – раньше этой решетки не было. Откуда взялась? Взять его, – указывает он собакам на пьяного, они проскальзывают в дырку в решетке и, окружив, начинают ластится к нему.
– Никто не подчиняется мне в этом замке!
Маркиз подходит к столу на лужайке берет бокал, но с застывает, указывая пальцем перед собой. Мальчик делает сальто, взлетает над верхушками деревьев и медленно опускался на поляну.
* * *
«Никто, однако, не знал, что я летал по-настоящему. Все думали – фокус. Со временем эффект стал исчезать. Для возвращения способности к левитации мне необходимо было вызвать обильные слезы у какой-нибудь дамы, влюбленной в меня, что не всегда получалось – не все столь чувствительны, чтобы рыдать. Иные даже стреляли в меня, что бесполезно».
«Почему бесполезно? Вы – фаталист?»
«Приведу вам историю, произошедшую со мной в детстве, имеющую последствие в юности. Вращая часами на цепочке, я сбегает с лестницы и запутывается в подоле платья элегантной дамы. Фрачник хватает меня за шиворот. „Простите, мсье“, – вежливенько прошу прощения. „Одним „прости“ не отделаешься“, – говорит фрачник. „Какое будет наказание?“ – спрашиваю. „Дуэль! – заявляет фанфарон. – Когда вырастишь, соответственно“. Представьте теперь замок на юге Германии. На вершине круглой башни с зубцами играет оркестр, танцуют пары. Вращая тростью, годы спустя, соответственно, я подхожу к тому самому фрачнику, с которым была назначена дуэль, или к любому другому, неважно, вручаю ему трость, а сам протягиваю руку к его жене с пламенем на шляпе, и приглашаю на танец».
«С пламенем?»
«Мода такая была во времена „Андалузского пса“. Фрачник пытается оттолкнуть меня тростью. Выхватываю из петлицы ротозея цветок, зажимаю его в зубы и начинаю увертываться от его неумелых ударов. Отступая назад, подвожу его к месту на парапете с отсутствующими зубцами. Увернувшись в очередной раз, даю ему возможность отправиться в пролом и, приставляя руку ко лбу, шутовским образом обозреваю падение. Его жена подходит ко мне, кладет руку на спину и сталкивает вниз, а затем бросает и шляпу с огнем на полях. Присутствующие аплодируют».