– И так с точными науками у тебя плохо Болин 79 костей за какой-то листок и писало плюс легкое, теперь займемся письмом. Писать то умеешь? – спросил бархатный голос под сверкание молний и раскаты грома. Блокнот сам собой поднялся из лужи и лег рядом с мертвенно-бледной Джу. Болин сдерживая ужасную боль, лишь кивнул в ответ.
– А теперь слушай внимательно и быстро-быстро пиши – произнес громко голос, последующие слова слышал только Болин. С каждым иероглифом, что он выводил, слезы из его глаз становились все обильней и обильней, и когда Болин поставил точку, он просто исчез.
Наследующий день на храмовую гору сбежался весь монастырь, четверо старших учеников тут же сотворили молитву над статуей пронзенной копьем. Остальные стали рыскать в кустах, у края обрыва обнаружили рюкзак Джу с маленькой почти посиневшей от холода вчерашней грозы девочкой. В одном из кармашков рюкзака нашли записку Болина.
– Простите меня братья и наставники! Я и Джу возлежали на ложе любви, вследствие чего у нас родилась дочь. Но мы не можем дать ей ни крова, ни образования! Поэтому я прошу вас приглядеть за ней, пока она сама не выберет свой путь в жизни. Роды я принимал сам и кажется повредил малышке ножку. Джу велела назвать ее Киую – прочел записку настоятель храм так чтоб все братья слышали многие, шептались и говорили, о ученике Болин нелестное.
И он их прекрасно слышал, будучи заточенным молитвами внутри статуи пронзенного дракона.
Руины одного из городов Рима 45 лет после наступления эры апокалипсиса.
Старый ветхий дом который дед называл великим благом дети утепляли почти каждый день, старик не вставал уже целые сутки и только просил чтоб дети слушали легенду «о появлении правителей мира», или молился Мадонне об спасении души.
– Как ты думаешь, Диего через, сколько за ним придет кто-то из слуг мрачного жнеца – спросил Макс, поджаривая крысу на огне, так чтоб жир с нее стекал в кастрюлю, что стояла на углях.
– Дня три четыре при самом лучшем раскладе, кстати, ты заметил, что Нину второй день знобит? – спросил Диего, обтесывая стрелу для лука, с его болезнью рук это было очень трудоемким процессом.
– Сей час приготовлю бульон, его разделим между стариком и Ниной, остальные пусть едят вчерашнего голубя и крысу, плюс Клер где-то откапала гнилой картошки – сурово произнес Макс, и поправил самодельный протез ноги который ему год назад изготовил дед.