Учительница решила не ждать опаздывающих и начала свою вступительную речь, посвященную первому сентябрю. Её повествование началось с достижений Советского народа на великой стройке коммунизма и немного с борьбы угнетенных народов за свободу и равенство.
Я же, в это время, еще находился в ступоре. При этом, с одной стороны, я реально стал принимать себя за супергероя из фантастического блокбастера, приступившего к выполнению спецзадания, но еще не осознавшего полноту всего происходящего. А с другой стороны, я был уверен в том, что всё это: бред, галлюцинация или сон. Кроме этого, где-то рядом уже активировалось состояние ожидания пробуждения, так как раньше, когда мне снился плохой сон, в котором, например, я попал в ДТП, я осознанно, прямо во сне говорил себе, что все мне это снится, а чтобы избежать этой неприятности, мне нужно, всего на всего, проснуться. И это всегда работало. И я всегда просыпался, испытывая при этом невероятное облегчение. Тогда мне казалось, что вот-вот и сейчас, это нелепое состояние пройдет, отпустит наконец. Я проснусь! Но, в этот раз эта моя способность не срабатывала, и я продолжал оставаться во сне, то есть в классе с учительницей и другими учениками и их родителями.
Между тем, учительница завела речь о пользе атеизма и стала вышагивать перед классом, кривляться и изображать дореволюционных крестьян, обращающихся к Богу.
– Только глупые люди могут бегать по полю и кричать: “Бог, дай дождичка!” – выкрикивала она, при это закатив глаза и вскинув к потолку руки.
А дети слушали и смотрели на нее с открытыми ртами. Некоторые родители одобрительно кивали.
К сожалению, в моей памяти не отложилось ярких воспоминаний о дне, когда я первый раз пришел в первый класс. Все эти праздники, из-за своей однообразности, слились в один. Каждый год одно и то же, даже погода, по-моему, не менялась. Всегда было тепло и солнечно. Единственное, что я запомнил, так это выступление моей первой учительницы, где она с ехидной иронией рассказывала о бегающих по полю людях и просящих дождя. Позднее, когда я стал старше, этот эпизод с учительницей часто всплывал из глубин моей памяти в лихих девяностых, когда религия вошла в моду, среди политиков всех цветов и уровней. И при очередном религиозном откровении какого-нибудь, рвущегося к власти новоиспеченного либерала, а в прошлом активного партийного деятеля и убежденного атеиста, я всегда видел в этом очередной акт лицемерия, вспоминая свою первую учительницу и ее слова: «Бог дай дождичка!».