Капитан выпрямился и внимательно на наклейку посмотрел – «AI+++», которую я успел перешлепнуть с разбитого экрана на целый.
– Странно! – произнес он. – И все же включите телевизор.
– Пожалуйста, – опять пожимаю плечами, ловя себя на том, что слишком часто делаю это. Прохожу к пульту, беру его в руку, нажимаю красную кнопочку (только бы не спросил, зачем мне эта штука нужна!) да как гаркну. – Телевизор, включись!
Экран послушно засветился, и телевизор выдал на экран надпись «Нет активного подключения».
– А почему молчит? – подозрительно спросил капитан, повертев пальцем в ухе и поморщившись.
– А чего говорить-то? И так все ясно, – выкрутился я.
– Мне кажется, все равно говорить должен.
– Так у этой модели, – соврал я, – говорилка только через сеть работает. Ума у нее, вроде как, своего не хватает. Сами видите, всего три плюса.
– Возможно и так, – хмурится капитан. А сам стоит и глазами меня ест, будто мысли сканирует. Я глуповатую улыбочку изобразил и преданно гляжу на него.
Смотрю, господин Березовский с лица спал, осунулся.
– Ладно, – произнес наконец. – Похоже, ложный вызов. Разбираться будем.
– Во-во! – встрепенулся я. – Разберитесь там как следует. А то честному человеку поспать спокойно не дадут. – А сам вижу, не больно-то ему охота в чем-то разбираться. Закроет дело и на полочку закинет.
– Обязательно, – отвечает капитан. – Извините за беспокойство.
– Ничего страшного. Заходите еще!
Капитан на меня как-то странно взглянул, губу нижнюю закусил, но ничего не сказал. Нет, надо же такое ляпнуть было!
– Всего доброго, – опять козырнул он и вышел на лестничную площадку.
– Ага, – отвечаю. – И вам всего, капитан!
Раскланялись с ним, я дверь запер – и быстрее в комнату. Ну, теперь-то я проклятому ящику за все отплачу, если он работает еще!
Вытянул я разбитый телевизор из-за дивана, на пол поставил – больно много чести на подставку его громоздить! Сбегал за молотком. Воткнул осторожно вилку в розетку: только бы не полыхнул – пожару мне еще и не хватало для полного счастья! Нет, работает! Черточкой красненькой светит.
– Включись!
Замерцал экран послушно, месиво цветовое по экрану мельтешит, не разберешь, что показывает. Оно и понятно – одна паутина трещин от шикарной матрицы осталась. И звука нет. Молчит.
– Чего молчишь? – спрашиваю. – Язык, что ли, болтливый свой проглотил?