– Пересчитай те деньги, что у нас были, за вычетом расходов на таверну. Нам предстоит длинный путь и нам не раз ещё придётся ночевать в тавернах.
Повинуясь приказу, Эрик начал кропотливо пересчитывать монеты из мешочка, что обыденно покоился на его поясе. Но сколько бы он не считал, всё время цифры у него не сходились. Обеспокоенный этим, он считал раз за разом, пока его не остановил сам герр Маннелиг. Взяв мешочек, он сам медленно пересчитал монеты. Затем, придя для себя к какому-то выводу, он кивнул и спокойно вернул мешочек обратно Эрику. Помолчав какое-то время, он сказал:
– Эрик, перед тем как мы остановились в той таверне, в кошеле было 4 гульдена и 43 гроша. На таверну мы потратили десять грошей. В сухом итоге у нас должно было остаться 4 гульдена и 33 гроша. Но тогда почему же их на самом деле 4 гульдена и 24 гроша? Как ты думаешь, куда пропало целых 9 грошей?
От стыда всё лицо Эрика покраснело как свёкла до самых кончиков ушей. Ему было чрезвычайно стыдно из-за этой пропажи, в которой он винил себя. Но сам Эрик знал, что не потратил в таверне ни одного гроша свыше общей суммы. Да и в кошеле не было дыры, чрез которую могли просыпаться монеты. Значит, эти 9 грошей кто-то украл, пока они спали. И лишь один человек приходил ему на ум. От осознания, он в яростном порыве воскликнул:
– Это была та девушка! Это она могла украсть монеты, пока мы, пока мы… мы. В общем, это всё она! Я в этом абсолютно уверен! Давайте вернёмся и накажем её по закону! Герр Маннелиг!
Но тот лишь покачал головой. Он поднял голову к небу. Было оно совершенно ясное и чистое, совсем как горный ручей. А посреди этого бескрайнего голубого неба величаво восходило Солнце. Светило оно ярко и тепло его лучей проникало прямо в душу, согревая сердце и разум. В такие моменты герр Маннелиг вспоминал своё имение и лицо своей возлюбленной. Жена его была девой крайней красоты, а чистота и добродушность славила её на многие лиги вокруг. Для герра Маннелига она да мать его были идеалами женственности и житейской мудрости. Любил он их всем сердцем и никогда не сожалел о своём решении защищать их ото всех опасностей и напастей всю свою жизнь. Но были и другие женщины, не стоящие быть Леди для рыцаря. Герр Маннелиг понимал это, но ему оставалось лишь их молча порицать. Кидаться на всех с мечом наголо не было верным решением, но и марать свою душу разговорами с ними он не хотел. Это всё равно ничего бы не изменило. Подумав над всем этим, он изрёк следующее: