— Турецкие… — безразличным полувопросительным,
полуутвердительным тоном протянул я, протягивая Толику его
долю.
— Угу, — так же спокойно ответил он, — куруши,
блин. Ну, ничего, принять их у нас все равно примут, а там — в
переплавку пойдут.
Мне осталось только равнодушно кивнуть.
— Слушай, Миш, тут слишком много, — засуетился вдруг
напарник. — Ты меня что, на жадность решил проверить?
Вот ведь, блин! Опять я «косяк упорол»! Так, теперь надо как-то
выкручиваться…
— Слушай меня внимательно, Курсант, и запоминай. У Убивца в
отряде, и вообще у наемников, дела с оплатой обстоят немного иначе,
знаю. Но мы с тобой — уже не просто Вольные Стрелки. Мы —
диверсионно-разведывательная группа. И у нас все, взятое с бою,
будет поровну. Потому что нас мало, и мы с тобой, напарник, все
время по самому краю ходить будем. Вместе. И никаких глупых
«непоняток», особенно денежных, между нами быть не должно. Потому
как, ежели что, подыхать нам с тобой тоже вместе. А из-за денег
периодически появляется недоверие друг к другу, которое в бою может
плохо кончиться. Для обоих. Да, за «горку», кобуру и РПС ты мне
должен, при случае отдашь. Как разбогатеешь. Рацию ты сам добыл, в
бою. Ну а подствольник — это вообще укрепление нашей командной
огневой мощи, тут вообще говорить не о чем. Все понял?
— Понял, — отвечает напарник.
— Ну, вот и молодец. Но учти, отныне никакие отговорки типа
«у меня денег не было» или «я купить забыл» в отношении боеприпасов
и прочей амуниции — не принимаются. Деньги у тебя теперь есть, а
значит — должно быть все, что нужно в бою и что можно за эти деньги
купить. Понял? Да, и еще одно. Есть в разведке такое древнее
правило — каждый имеет право голоса. Если при разработке плана
появляется какая-то дельная мысль — не стесняйся, высказывай. Не
факт, что примем, но уж точно обдумаем. Ладно, хватит с тебя на
сегодня инструктажей! — хлопаю я его по плечу. — Пошли,
пообедаем, жрать-то, небось, охота уже? Я и сам бы перекусил с
удовольствием. А потом — во двор, нас там оружие нечищеное
заждалось, поди.
Плотно и с удовольствием перекусив, чем бог послал, а вернее,
чего Зинаида нам приготовила, снова поднимаемся наверх и, прихватив
с собой ружейное масло и ветошь, идем на задний двор, где
дожидаются своего часа утопленные в солярке стволы. Чистка нам
предстоит долгая и вдумчивая, можно сказать, промышленного
масштаба. После такой комнату придется не один день проветривать.
Поэтому лучше ею заняться на свежем воздухе. Погодка, конечно, не
фонтан, но, с другой стороны — на улице не холодно, хоть и
пасмурно, дождя нет, а если вдруг и пойдет, то навес у Кузьмы
хороший, и ветер во внутреннем дворе совершенно не чувствуется. Так
что условия вполне приличные.