— Полный хлам, Миша, возьму только на запчасти и
исключительно из уважения к вам как к аккуратному, добросовестному
клиенту.
Мне оставалось только согласно «мотнуть гривой». Зато за все
остальное он заплатил довольно щедро. Наши усилия не прошли даром,
и после чистки автоматы и карабины выглядели вовсе не так плачевно,
как до нее. Полученные деньги я снова честно поделил пополам и тут
же отдал одну половину напарнику.
— Да, Миша, подождите, чуть не забыл! — останавливает
меня окрик Сергеича прямо на пороге.
Я оборачиваюсь и вижу в руках торговца, похожего сейчас не
столько на доктора из «Формулы любви», сколько на Мюллера в момент
произнесения знаменитого: «Штирлиц, а вас я попрошу остаться…»,
черный металлический тубус, примерно двадцати сантиметров длиной и
пяти — в диаметре. Не опознать в нем ПБС способен разве что слепой
или человек, бесконечно далекий от армии и всего, что с нею
связано. Я — не первое и уж точно не второе, и поэтому радостно
бросаюсь назад.
— Сергей Сергеич, дорогой вы мой человек, неужто
достали?
— Спокойнее, Михаил! — слегка осаживает он мой
пыл. — Это всего лишь корпус. Ни обтюраторы, ни патроны пока
не готовы. Но и то, и другое будет в течение ближайшей
недели-полутора. Так что готовьте деньги.
— Да хоть сейчас! Сколько?
— Погодите, Миша, прямо сейчас — не надо. Вот когда все
будет готово, тогда и побеседуем.
— Сергей Сергеевич, скажите честно, вам уже говорили, что
вы — изверг?
— Простите, если расстрою, Миша, но говорили, и
неоднократно, — ехидно улыбается тот. — Так что
оригинальным быть у вас не получилось.
— Да ладно, — вздыхаю в ответ я. — Не очень-то и
хотелось. Значит, говорите, полторы недели, не больше?
— Возможно, даже меньше, — дружелюбно обнадеживает он
меня на прощание, а потом внезапно меняет тон на деловой. — А
теперь, простите, молодые люди, но у меня на самом деле приемка
товара!
Парни мы с Толей толковые, «тонкий» намек понимаем с полуслова
и, распрощавшись, покидаем «Ратник».
По дороге к Комендатуре я рассказываю Толику о некоторых
особенностях болгарской жестикуляции. Тот только удивленно пожимает
плечами.
— А с чего это у них все так, не по-людски?
— Да кто ж их поймет, напарник. Наверное, им так больше
нравится. Хотят отличаться от окружающих.
— Ну, не знаю, если от такого отличия одни проблемы, что
тебе, что окружающим, то на фига оно вообще нужно?