– Ну да, у них каждый год новые пророки и святые, – фыркнула вторая медсестра, видимо, Трейси. Вот уж не думала, что смогу отвлечься от ужасной процедуры дезинфекции. Я улыбнулась и практически вжалась в стену. Даже жаль, что сейчас я не в белом. – Говорят, они поклоняются дочери ветра. Вот глупость-то, а?
– Что ни говори, а зря Комитет позволяет членам Культа разгуливать на свободе…
– Ты что тут делаешь! – я подпрыгнула от визгливого голоса Трейси и оглянулась.
– Иду из блока дезинфекции… что-то меня ноги совсем не держат, думала упаду, – вот чёрт, я не заметила, как медсестра вышла из комнаты персонала и сейчас стояла напротив меня. Она прищурилась, изучая меня, а затем кивнула.
– Позвать сиделку? – спросила выглянувшая из окна регистрации женщина, окинув меня подозрительным взглядом.
– Да нет, вроде уже прошло, – я вымученно улыбнулась и поплелась в палату, не забывая демонстративно подволакивать ноги и хвататься за стены. Значит, Культ Лангласса теперь поклоняется дочери ветра… это уже интересно. Главное, чтобы я с ними больше не встречалась, но узнать подробности было необходимо.
Только я успела добраться до кровати, как ворвался доктор Вернео. Когда я увидела его в первый раз, даже немного разочаровалась – почему-то я представляла его совсем другим: мне казалось, что он будет высоким, худощавым, в очках и халате. А пришёл ко мне… коротышка с большим пузом и выпученными рыбьими глазами. Лысина прикрыта зачёсанными с боков редкими седыми волосами, зато, словно в насмешку над ней, густые усы казались нелепыми – настолько они были пышными.
– Здра-авствуй, Оливия, – да, помимо умопомрачительной внешности, доктор имел манеру растягивать буквы и слова, отчего его речь казалась тягучей и медленной. – Дава-ай посмотрим, готова-а ли ты отпра-авиться домой?
Мужчина подмигнул мне и указал рукой на белые штаны и рубашку с эмблемой госпиталя. Интересно, для тех, у кого та-ако-ой живот, шьют специальную одежду? – Ра-ади тебя я сегодня на-адел лучший костюм.
Он неуклюже поклонился в шутовской манере, а затем посерьёзнел. Наверное, у него ещё куча пациентов. Я приподняла рубашку и отвернулась. Хмыкнув, Вернео приложил к моей груди стетоскоп и, дождавшись, когда он пропищит, опустил мою рубашку. Потом посветил фонариком в глаза, покачал головой и попросил дунуть в какую-то трубку.