Мурашки пробежали по позвоночнику и на затылке зашевелились волосы.
Причитая, рабочий кинулся убирать осколки, а на меня напала оторопь. Я смотрел то на бутылку, то на Джеремайю, черной кляксой видневшегося в глубине бара. Надо было идти, либо к самолёту и отправляться в путь, либо к заказчику, отказываться от контракта и выяснять, насколько реальны угрозы. Мне почему-то представилось, что Джеремайя воспримет всё совершенно спокойно, молча заберёт конверт и продолжит трапезничать. А потом… Не знаю, что будет потом, но в одном был уверен на сто процентов: в себе я буду крайне разочарован. Войцех, может быть и поймёт, а вот на платформу Хо доступ мне будет закрыт, наверняка.
– Что-то случилось? – прервал мои размышления голос Джеремайи.
– Нет. Всё в порядке, – ответил я и вышел наружу.
Вернувшись к «Беркуту», забрался внутрь, закрыл дверь, снова устроился в кресле и надел наушники.
– Войцех? – произнес в микрофон.
– На связи.
– Ты готов? Не вижу тебя.
– Ещё в ангаре. Последние приготовления. Ты взлетай, я нагоню.
– Хорошо.
Связался с диспетчерской и сразу получил добро на взлёт.
Одна рука привычно легла на штурвал, другая на рычаг тяги. В такие моменты я словно сливался с самолётом. Малейшие вибрации передавались мне от «Беркута» через кончики пальцев. Прохладные рукояти быстро нагрелись до температуры моего тела и казалось, что руки срослись с самолётом, тело потяжелело на несколько тонн, а крылья стали его неотъемлемой частью. И вот я уже не сидел в кресле, а вытянулся над взлётной полосой, шасси отлично отрабатывали на неровностях, поглощая вибрацию. Белые пунктиры под брюхом мелькали так быстро, что превратились в сплошную полосу. Я чувствовал сопротивление воздуха и его податливость под моим неудержимым напором.
Ускорился.
Гул в кабине оглушал, но это была приятная глухота, вызванная стремительной мощью. Моей мощью!
Мне даже не требовалось смотреть на указатель скорости, чтобы определить рубеж – я его чувствовал. Потянул штурвал и тысячи невидимых рук подхватили меня и увлекли ввысь.
Гул сразу стих и превратился в ровный негромкий рокот.
По бокам сверкнули серебром цеппелины платформы. На их фоне «Беркут» казался мелкой птахой, а устрашающих размеров импеллеры, не просто стабилизирующие всю эту гигантскую постройку, но и снабжающие её электричеством, вызывали невольное чувство благоговения.