Такое случалось. При пересечении Барьера в памяти словно миксер работал. Перемешивал все подряд: хорошее, плохое, доброе, злое… очень злое, невероятно злое! Пальцы стиснули штурвал с такой силой, что тот затрещал… наверное затрещал…. Поганая тишина! Ненавижу!
Пятью восемь…. Прекрасная Мари… Маша…. Моя первая любовь… и, вероятно, последняя… привязанности были, но такого как с Мари… нет… Нет-нет-нет! Об этом не хочу вспоминать! Только не об этом! Треклятый Барьер! От безумных всплесков эмоций меня бросало то в жар, то в холод. Теперь, помимо всего прочего, приходилось бороться с собственным рассудком. И способ справиться с этим имелся лишь один – отрешиться от всего. Полностью. От мира, от чувств, от всего, что дорого или ненавистно, от друзей и врагов… от себя самого….
Семью три….
Пустота навалилась на грудь и вдавила в кресло. Я стал никем и ничем. Ни плотью, ни духом…. Но при этом меня разрывало изнутри. Время остановилось. Все, что оставалось – считать….
Семью шесть…. Цифры… только цифры… Семью семь….
А что если я завязну в этом розово-сером ничто? Что если не выберусь, и безмолвная агония продлится вечно?!…
Семью восемь….
Ужас. Дикий, безудержный… Невыносимо….
Семью девять….
Не слышно даже биения собственного сердца и дыхания. Будто умер, но при этом жив. Жуткое чувство. И если кто-то скажет, что привык к такому – нагло соврет.
Восемью один….
Розовое свечение Барьера, придавало кабине мрачный, потусторонний вид. Казалось, что тени шевелятся, трепещут, пытаются оторваться от породивших их предметов.
Восемью четыре….
Тишина… тишина… тишина!
Я перестал быть человеком и превратился в стремление. Стремление поскорее вырваться из страшного состояния. Мысленно пытался заставить время ускориться, сдвинуться с мертвой точки. Скорее! Ну же! Шевелись! Будь ты неладно…. Восемью семь!
Но мерзкие ощущения стали отступать лишь после «девятью пять»…
Причем так быстро, будто волна схлынула с берега, откатившись обратно в море бесконечности.
К завершению счета я снова стал таким, каким ощущал себя на входе в Барьер. Даже чуть более спокойным, расслабленным. Взирал на все с интересом и легким восторгом.
Отсутствие звуков придавало полету нечто мистическое. «Беркут» продолжал движение в абсолютной тишине.
Потом самолет тряхнуло. Первый признак скорого выхода из Барьера.