Потом тряпьё вывалилось со стеллажа, а следом за ней…
…выпала чья-то рука!
Я вроде и ожидал… не скажу, что такого, но чего-то же ожидал, только всё равно чуть не подпрыгнул. Пальцы нервно стиснули рукоять ножа.
Когда оторопь прошла, и я смог, наконец, соображать, то бросился вперёд, схватил человека – отчаянно надеясь, что это именно человек – за руку и рывком вытащил с полки.
Получилось у меня на удивление легко. Спустя секунду, я во все глаза, открыв от удивления рот, смотрел на лежащую у моих ног девушку с бледным лицом, темными, собранными в пучок волосами, одетую в черный китайский халат. Точно такой, что был на незнакомке, просившей меня накануне ночью отказаться от заказа Джеремайи.
Во дела!
Да тут «заяц»! Ни разу не слышал, чтобы кто-то таким способом пересекал Барьер. А потом это вылетело у меня из головы, потому что другая мысль, вытеснила остальные. Ведь получалось, что сейчас у меня на борту был не просто «заяц», а пассажир! И, значит, я нарушил один из пунктов контракта!
Похоже, приметы всё-таки не врали, предвещая беду.
Я стоял над девушкой, пытаясь сообразить, что делать дальше.
И с ней, и вообще.
В голову мало что приходило.
Так. Ладно.
Первое, что надо – связать ей руки, от греха подальше, а потом сказать Войцеху, что скорее всего мы попали в серьёзные неприятности.
Стянув незваной гостье запястья куском тряпки, я вернулся в кресло.
– Войцех?
– Слушаю.
– У меня на борту пассажир.
Напарник ответил после паузы, явно осторожно подбирая слова:
– А… разве это не… нарушает условий контракта?
– Я не знал, что она на борту. Узнал, когда стала приходить в себя после Барьера.
– Она?
– Да, девушка, на вид лет двадцати. Я проверял отсек, перед тем как вывести «Беркут» из ангара. Посторонних не было. Но потом уходил за конвертом к Джеремайе. Видимо в этот момент она и пробралась.
– Это одна из девчонок Хо? Может он всё подстроил?
– Не знаю. Она ещё не очухалась.
– Злотый… так узнай! – в голосе напарника прозвучало раздражение.
Я его понимал. Полёт только начался, а серьезнейший контракт уже был нарушен. И Войцех прав, на автопилоте самолёт будет лететь ещё часа полтора. Времени достаточно, чтобы устроить небольшой допрос. Я повесил гарнитуру на шею, чтобы и мне не мешала, и в тоже время напарник тоже мог всё слышать, и пошёл в грузовой отсек.