Квартира была красивая, большая, объединённая из двух разных, поэтому с двумя санузлами и большой гардеробной, где Алька хранила наряды. Нарядов было много. Она воспринимала одежду, как сценический костюм. И, поскольку роли ей всё время приходилось играть разные, то в гардеробной можно было найти и «косуху», которой позавидовал бы любой байкер, и манто, в котором прилично было бы появиться на приёме у английской королевы. Деловые костюмы, с юбками и брюками, вечерние платья, игривые сарафаны, джинсы и спортивные костюмы. Ко всему этому обувь, сумки, ремни и коллекция тёмных очков. Словом, кто бы ни принялся встречать Альку по одёжке, каждому бы она показалась одетой уместно. Благо, сидело всё это на ней, высокой и практически плоской, отменно.
Она знала, что назвать её красивой нельзя: к мальчишеской фигуре прилагалась мальчишеская же стрижка, волосы самого обычного пепельного оттенка и совершенно незапоминающееся лицо. Особенно если над ним не поколдовали визажисты, услугами которых она непременно пользовалась перед всякого рода презентациями, благотворительными вечерами и прочими публичными мероприятиями. Однако, на внешность свою Алька не жаловалась.
Во сне она была не в гардеробной, а в своей спальне, лежала в кровати. Рядом с кроватью появился стол, на нём стояли вода, какие-то разноцветные соки в бутылочках, лекарства, тут же был ноутбук. На огромной плазменной панели, висящей напротив кровати, мелькали кадры фильма. Почему-то чёрно-белого, хотя в жизни она предпочитала современные: цветные, совсем простые и понятные, без лишнего пафоса и смысла, исключительно ради развлечения. И не отличала актёров друг от друга, не говоря уж о том, чтобы знать их имена, хотя с некоторыми её даже знакомили всё на тех же мероприятиях. Алька хотела переключить канал, но не нашла пульт. Поискала его глазами, пошарила вокруг себя и на столе, аккуратно приподнимаясь, насколько это было возможно. Пульта не было. И вообще не хотелось никакого кино.
Квартира показалась вдруг душной. Стены – три одного цвета и одна, как полагается, акцентная, в крупных тропических цветах, давили. Свет от дизайнерского светильника, привезённого из Франции, беспощадно резал глаза. И вновь навалилось то чувство, от которого она сбежала тогда из кабака, с корпоратива. Чувство безграничного одиночества и беспомощности.