Квин повернулся и увидел сверток на тюфяке. Стражница подошла к нему, наклонилась и развернула.
Внутри лежала пресная лепешка. Квин поморщился.
– Это, я так понимаю, еда? Знаешь, с меня хватит на сегодня сюрпризов. Пошли, по дороге найдем что-нибудь, – раздраженно произнес Квин.
Мирьям разломила лепешку на две ровные части, подошла к Квину и протянула ему половину.
– Ты собираешься это есть? – На лице Квина читалось изумление вперемешку с отвращением.
Мирьям с вызовом посмотрела на Квина, открыла рот и откусила кусочек. Она застонала от удовольствия.
Седые брови старика взлетели вверх. Он посмотрел на пресную невзрачную лепешку, принюхался – ничем не пахнет. Откусил краешек. По горлу разлилась медово-цветочная жидкость. Он не заметил, как доел все до последнего кусочка и облизал пальцы. Посмотрел на Хиб. Она зажмурилась и с наслаждением жевала угощение Манспира.
– Ну, все, нам пора! – довольно протянула Мирьям, как только дожевала угощение. Квин улыбнулся, глядя на счастливую девушку. Мирьям накинула на плечи мех, взяла с пола еще один и протянула его Квину. Он взял мех толстыми короткими пальцами и накинул его на плечи.
– Итак, я твоя дочь, а ты мой неродной отец, – Мирьям окинула его взглядом. – Ты нашел меня в лесу, когда я была младенцем и воспитал, – придумала на ходу Мирьям.
– Спасибо, что хоть не дедушка! – с раздражением ответил Квин.
– Да ладно тебе дуться! Это ведь не на всю жизнь!
Квин выдохнул. На кончике языка крутились слова, но он чудом сдержался и не проронил ни слова – они бы точно поругались. Но изливать гнев на любимую – ни к чему. Это он прекрасно понимал. Тем более, единственный, кому следовало бы все высказать – Манспир.
Квин молча кивнул и пошел к двери вслед за Мирьям. Возле двери на пороге выросла пара резиновых сапог. Мирьям наклонилась, взяла сапоги большего размера и протянула Квину. Он взял из рук девушки обувь.
– Давай я тебе помогу.
– Нет! Я сам!
– Да брось ты! Тебе же тяжело.
– Нисколько! – сказал Квин. Он поставил сапоги на пол и наклонился. Живот мешал, но он все равно поднял ногу и засунул ее в сапог, который пришелся в самую пору. Вторая нога. Он выпрямился и удовлетворенно оглядел свою работу. Все не так плохо, как он себе придумал.
– Нам надо придумать имена, – сказала Мирьям, рассматривая резиновые сапоги на своих ногах.