То лето 1998-го я буду особенно помнить и благодаря фантастическим эмоциям, которые нам подарила сборная Хорватии на чемпионате мира во Франции. Мне было почти тринадцать, я был уже довольно взрослый, чтобы понять, что эта победа «пламенных», как мы называем нашу сборную, станет исторической. Это не был первый чемпионат, который я смотрел. Предыдущий в Америке, хотя мне было только девять лет, я помнил по некоторым деталям. Например, по дриблингам Ромарио, который был для меня самым любимым игроком, или по жестам Бебето, который после гола праздновал рождение ребенка. Больше всего меня все-таки впечатлил финал Бразилия – Италия, из-за напряженности и неизвестности исхода пенальти. Я, конечно, тогда еще не мог понять всю тяжесть, которая давит на игроков, которые в финале бьют штрафные удары и решают, кто станет чемпионом. Через двадцать лет я буду знать это наверняка.
В 1998 году было достаточно видеть реакцию людей в отеле, на улице, в магазинах, на площадях и на террасах кафе на матчи Хорватии во Франции, чтобы понять, что происходит что-то значительное. Меня впечатляла эта атмосфера, то, как взрослые в эйфории переживали сенсационные игры нашей сборной. Эти эмоции врезались в мою память. Как и любой ребенок, я мечтал однажды испытать их как игрок. Очень давно я выбрал, какая роль и какой номер у меня будут, когда я вырасту. Тот же, под которым играл Звонимир Бобан, капитан той сборной, с десяткой на спине. Бобан был моим идолом, я болел за него и в сборной, и в футболке «Милана». Я рос во время, когда ФК «Милан» господствовал в футбольном мире и когда Бобан был одним из главных его игроков. Было естественно стать фанатом «красно-черных», потому что хорват был важным игроком этой великой команды. Родители купили мне форму «Милана», у меня были и фотографии моего любимого игрока. Я мог только мечтать, что однажды мой футбольный кумир вручит мне награду лучшего игрока, и уж тем более лучшего игрока мира.
Мы остаемся в Задаре
В этот период случилось, пожалуй, ключевое событие для всей моей последующей жизни. В то время восстановления после войны люди начали постепенно возвращаться в свои дома. Мы с родителями тоже могли уехать домой, в Затон-Обровачки. Но они приняли важное решение – мы остаемся в Задаре! Не повлияли и возвращающиеся домой знакомые, которые уговаривали родителей поступить так же. Главной причиной тому было желание моих родителей предоставить мне возможность учиться, чтобы потом совершить что-то значимое в футболе. Мой отец, как я уже говорил, был уверен, что у меня талант великого игрока. Никто и ничто не могло его в этом переубедить. Однако ему было действительно важно, чтобы мама его полностью поддержала. Когда она согласилась, они решили, что подстроятся под меня. Сегодня я понимаю, насколько это было смело и скольким родители жертвовали, чтобы я стал тем, кем стал.