– Однако его арсенал пропал, – заявила Килпатрик.
– Да. До последнего пистолета.
На прошлой неделе Трумэн обнаружил, что на имя дяди зарегистрировано лишь два ствола. Он знал, что у Джефферсона Биггса их по меньшей мере тридцать.
Начальник полиции остановился у двери и вытащил ключи из кармана куртки. Дубликат дядиных ключей висел на старинной цепочке с эмблемой «Пабст Блю Риббон»[10]: такую Трумэн мечтал иметь в юности и завидовал ее обладателям. Он перебрал ключи, вставил один в замок и оглянулся на агентов через плечо:
– Готовы?
В памяти Мерси вспыхнули слова шерифа Роудза. Он назвал сцену убийства Неда Фейхи чаепитием по сравнению с убийством Биггса.
Что нас там поджидает?
– Все точно так же, как в тот день, когда я его нашел, – предупредил Трумэн.
Мерси кивнула начальнику полиции:
– Мы готовы.
Он помедлил секунду, распахнул дверь и вошел первым.
– Бахилы нужны? – поинтересовался Эдди, прежде чем переступить порог. Проходя через двор, он с напарницей надели виниловые перчатки.
– Мы собрали с пола каждую пылинку. Теперь место преступления, по сути, открыто, но я ценю, что вы преду-смотрительно запаслись перчатками.
Трумэн щелкнул выключателем. В маленькой гостиной зажглись две лампы.
– «По сути, открыто»? – переспросила Мерси.
В глазах начальника полиции, как и всякий раз, когда он упоминал дядю, мелькнула боль.
– Я унаследовал все имущество Джефферсона. Теперь дом мой, и я не собираюсь здесь прибираться, пока не выясню, кто это сделал.
Килпатрик представила, как место преступления в старом доме покрывается пылью и паутиной. Сколько ему придется ждать?
Очевидно, племянник все еще оплакивал утрату.
Наверное, стоит попросить кого-нибудь другого показать нам место преступления.
Однако один-единственный взгляд на волевой подбородок Трумэна, оглядывающего комнату, ясно доказывал: он – лучший источник информации о Джефферсоне Биггсе. Мерси придется продолжать расследование, не беспокоясь о его чувствах.
В доме стоял сильный запах трубочного табака. Агент Килпатрик помнила его с детства. Ее бабушка ненавидела «вонючую трубку» и отсылала дедушку курить во двор, но его одежда пропиталась этим запахом.
В маленькой гостиной стояли старый диван и пара стульев. Телевизора не было, а на стенах висело несколько выцветших фотографий с изображением лося. Темно-коричневый ковер сильно потускнел, а рядом с потрепанным жизнью стулом стерся почти до подкладки. Никаких следов женской руки в доме.