Меч?! И кто с такими ходит? Разве что «падальщики» – служба зачистки неугодных на службе Триумвирата. Или попросту убийцы.
Спина сразу покрылась потом. Мне всего тринадцать – слишком много, чтобы играть куклами, и слишком мало, чтобы взять в руки импульсную винтовку и надеть костюм «Буревестник». Совершеннолетие – только через три года. И хотя папа с мамой хотели оправить дочку на учебу в Мануфактуру, где для солдат шьют термобелье, у Алисы были свои планы на сей счет.
До сегодняшнего дня.
Незнакомец, не шелохнувшись, стоял в проеме и смотрел на девочку, пока дверь автоматически не закрылась. Щелкнул переключатель, мигнули огоньки – с зеленого на красный – закрыто!
Сердце бешено колотилось.
Понимала, что надо кричать. И сейчас же! Но просто не могла – ком в горле.
Спальня родителей дальше по коридору, и именно туда направился незнакомец.
– Мамочка-а! – простонала я. Слишком тихо, чтобы кого-то разбудить. Тем более – в соседней комнате.
Скользнула к видеофону. По щекам катились слезы, пока искала нужную кнопку – с розовым сердечком.
Экран включился – мамочка спит, не подозревая, какая опасность ей угрожает.
Нажимала кнопку снова и снова, но мама, похоже, не слышала, как пиликает видеофон.
«Она, наверное, выключила звук на ночь, чтобы никто не беспокоил», – с ужасом поняла девочка.
– Мама-а! – снова простонала я.
Черная тень скользнула за спиной мамы. С той стороны, где спал отец. Занесла руку с мечом. Вновь сверкнуло лезвие.
Вскочила с кровати.
– Мама-а! – стонала я. – Папочка… там-м… у вас там…
Запнулась и упала на колено. Ободрала коленку о железный пол, но все же добралась до двери.
Убийца пришел в наш дом. Но зачем кому-то убивать родителей? Зачем? Да, отец был «шишкой» в Сенате, но никогда не претендовал на власть. «Мэрство мне не нужно» – так он говорил. Только занимался научными разработками – возглавлял отдел термовооружения.
Дверь с тихим шипением открылась, и я практически выпала в коридор.
До спальни родителей добиралась, будто на автомате. Слезы катились по щекам. Проклинала себя за бессилие.
Стонала и мычала.
А когда дошла до порога родительской спальни, то просто упала на пол и зарыдала. Все пространство комнаты, словно свежей краской, которую нечаянно пролил споткнувшийся маляр, было залито бордово-алой жидкостью.