– Таня, почему не спишь, о чём думаешь?
– О себе, – ответила она неправду.
– Я тоже о себе и о тебе, – правдиво ответил он.
– Почему?
– Нас могут убить. Ты же поняла, что я не собираюсь отсиживаться в этой берлоге с таким оружием, как «дегтярь», бьющим прицельно на полтора километра.
– Да, нас могут убить, но не завтра, коль ты не берешь меня с собой. Убить могут только тебя.
– Я не такой растяпа, чтобы подставиться в первой же схватке. Но всё может быть, а мы так молоды, и я уверен, ни ты, ни я не познали, что такое любовь?! Это грустно, погибнуть, не познав этой священной тайны.
Таня резко повернулась к нему лицом, и губы их соединились в горячем неумелом поцелуе.
– Прости меня, Костя, ты единственный! – шептала она, дрожа всем телом не то от жара, поднимающегося внутри, не то от холода, охватывающего девушку от пят и до самого сердца.
– Таня, и ты единственная и неповторимая… Мы будем любить и драться, драться и любить… Никакая война не может остановить нашу любовь! – говорил он тихим прерывающимся голосом от нахлынувших неведомых доселе чувств, нежных и томительных.
– Да-да!
Сила вечного закона любви толкала их к близости, как весна возвращала к жизни заснувшую в снегах природу, наполняя теплом и энергией всё живое. Так и Таня в порыве могучего чувства лихорадочно расстегнула пуговицы на его гимнастерке, а он – на её, утопая руками в упругой девственной груди…
Чуть свет лейтенант разбудил Таню:
– Переберёмся на запасную позицию. Там глуше и дальше от дорог, спокойнее.
В голосе и словах Кости было столько силы, уверенности и деловитости, что Таня едва не обиделась на его сухость, словно и не было ночной близости. Костя тут же заметил её невеселый исподлобья взгляд, нагнулся и поцеловал девушку в губы, весело добавил:
– С добрым утром! Любовь к тебе клокочет в моем сердце, как горная река. Но вставай, моя орлица! Пора в полёт.
Таня вскочила, обхватила шею Кости, повисла на нем, целуя, её сердце наполнялось счастьем. Это было счастье любви – неизъяснимое, новое и вместе с тем пугающее силой своего проявления в столь неподходящей военной обстановке.
– Так срочно, без крошки во рту?
– Разомнёмся, перекусим на новом месте. Отпразднуем нашу свадьбу!
– Но у нас нет даже по сто граммов спирта.
– Во фляжках есть вода, вот ею и обмоем нашу близость. – Костя стоял обвешенный оружием, счастливо улыбался и казался Тане несокрушимым богатырем из той сказки, в которой тот крушил врагов: налево взмахнет палицей – переулочек, а направо – целая улица.