– Ни с места! Стреляю без предупреждения!
– Да ты что? Свой я…
– Перестаньте, Аварц! – перебил его Степан. – Нам все известно. Вы арестованы.
До этого момента все шло если и не совсем правильно, но без особых отклонений от нормы, как потом сказал Ефремов. А дальше…
Зачем ему понадобилось тут же выяснять подробности убийства Долгова, сообщать о плаще, найденном в чулане Тутышкина, и главное – показывать злополучный ключ? Аварц, как его увидел, отпрянул, будто от гадюки, и с ужасом посмотрел на Степана. Тому никогда не забыть этого взгляда. Кто мог предположить, что Аварц бросится на него вот так вдруг, с диким воплем. Прыжок оборвался на половине. Степан увидел искаженный гримасой рот, руки, сжатые в кулаки, не глаза – сплошные белки. И выстрелил…
Голос Ахмеда опять вторгся в мысли Степана.
– Скоро на место придем. Перевал сзади…
– Побыстрей бы, – ответил Степан, поеживаясь.
Небо над горами посветлело, звезды поблекли. Заметно похолодало. Хорошо, что по настоянию Ахмеда надели шинели, а то закоченеть недолго. Только в горах и бывает в разгар лета такая холодина…
Выстрел ударил неожиданно. И тут же загремело впереди. Упал боец, потом второй… Кое-кто укрылся за камнями. Рассредоточиться на узкой горной дороге было негде. Оставалось залечь и открыть ответный огонь.
Ахмед подполз к Степану.
– Засада, шайтан дери! – прохрипел он. – Туда надо! – ткнул вперед рукой.
– Может, обратно на перевал?
– Нет, джан, – Ахмед решительно покрутил головой. – Нас ждут. Туда надо! Скорее!
Степан и сам понимал, что спасение сейчас в быстроте действии. Если чуть помедлить, всех перестреляют.
– Слушай мою команду! – приподнялся Ахмед. – Вперед, за мной!
Бойцы устремились за Ахмедом прямо на засаду. Отстреливаясь, они бежали по дороге, как вдруг раздался крик:
– Умерджан! Товарищ Умерджан!
Степан оглянулся. Ахмед лежал на боку, подогнув под себя ноги. Будто прилег на секунду отдохнуть…
Степан бросился к нему. Пуля сбила фуражку. Обожгло кисть левой руки.
Степан перевернул Ахмеда на спину. Рванул шинель на груди, приложил ухо к сердцу. Оно не билось…
В кабинете наступила тишина – сразу стало слышно, что за окном монотонно стучит дождь. «Как он не понимает? – с отчаянием думал Степан. – Не могу я туда идти. Ни за что! Перестреляю же гадов!»
Он уже полчаса убеждал Ефремова, что не в состоянии вернуться в дом Тутышкина. Сознает, что надо. Теперь, когда его раскрыли, а это ясно как божий день, можно отлично сыграть на его мнимом неведении. Но Степан не в силах себя перебороть. Перед глазами стоят Ахмед и другие товарищи. Сколько хороших людей положили, гады!..