В какой-то момент – Виктор не успел заметить когда –
красно-желтый горизонт превратился в темноту подземного туннеля,
слабо просвечиваемую фарами вездехода.
Внезапно машина остановилась.
– Что-то с двигателем? – сразу уткнулась в приборную панель
Саманта.
– Слушай, Сэм, – быстро заговорил Тик, разворачивая ее кресло. –
У меня к тебе предложение. Нам очень нужны кредиты. Ты знаешь сама,
как они нам нужны. Он, – Тик ткнул в Горина грязным пальцем с
неровно обгрызенным ногтем, – чистый. Я точно знаю, вернее, не
точно… слышал, что у них там, ну, ты поняла, в другом мире,
экология на высшем уровне. Они, типа, не пьют, не курят и не
колются. Прикинь! Ха! Продадим его торговцам на Марике. Сердце,
печень, легкие, еще чего-нибудь там насобирают. Тысяч на двадцать
будет, если не больше. Заживем, долг Бугру выплатим. А?
– Заводи мотор, братик.
– Сэм?
– Заводи! Если мы, – теперь пришла очередь тыкать пальцем в
Горина Саманте, – не привезем его на станцию «Реликт» сегодня,
завтра, или в лучшем случае послезавтра, нам уже не нужны будут
никакие деньги. И знаешь почему?
– Сэм…
– Да потому что на то время будем уже мертвы. Ортни не будет
долго думать. Он не прощает тех, кто не выполняет его приказы.
– Он не узнает.
– Узнает, Тик. Он – Первопроходец. Он – истина. Он – слово. Он –
само естество.
Тик завел мотор, вездеход снова двинулся вперед по тоннелю.
– Нам доверили важную миссию, – снова заговорила Саманта. – И мы
должны ее выполнить.
– Нам не заплатят. А еще нам доверили эту важную, по-твоему,
миссию только потому, что у этих первопроходцев тупо не хватает
людей.
– Мы работаем не за деньги, а ради высшей цели.
– Ну, только ты не начинай, Сэм! Какая, к черту, высшая
цель!
– А ты не говори ереси!
– Хорошо. – Тик поднял руки. – Хорошо. Мы едем в «Реликт».
Смотри, я даже отпустил руль.
– Тик!
– Держу, держу! Все под контролем, Сэм!..
Горин смотрел на этих странных людей, так не похожих на тех, кто
жил в его мире. Слушал их. Они говорили о наркотиках, об алкоголе,
верили в какого-то Первопроходца, словно в мессию, хотели продать
экзогеолога по частям, чтобы заработать денег. Они говорили, а он
все слушал. И понял наконец, какое чувство испытывает к ним. По
крайней мере, к этим двум.
Жалость.
Машина неспешно двигалась по тоннелю. Иногда тот изгибался,
плавно, как тело у змеи, а иногда настолько резко уходил в сторону,
что у Горина, неотрывно смотревшего на экран, периодически
возникало ощущение, что за очередным поворотом они увидят самих
себя – грязный, покрытый ржавчиной вездеход на гусеницах.