Олег был разочарован. Он думал увидеть человека сильного,
мужественного, можно сказать, героического (таким его представляли
в Ведомстве), своего рода первопроходца. А увидел чванливого
чиновника, помешанного на бумажках, регламенте и взаимоуважении,
основанном на подчинении.
Молодой инспектор отвернулся к иллюминатору.
Шаттл уже вывезли из ангара и теперь ставили на полосу. Повсюду
горели огни –красные, белые, зеленые, синие, – создавая сложный
рисунок разума и порядка. Космопорт так и вовсе переливался всеми
цветами радуги, ноне усердствуя, в меру, так, чтобы его не
перепутали со зданием цирка, которое, находилось всего лишь в трех
десятков километров, в центре Эссо. Олег останавливался там полгода
назад, перед очередной экспертизой.
Со вздохом отвернулся от завораживающего воображение вида,
достал из нарукавного кармана очки, развернул их, сложенные
вшестеро, надел и стал читать документы по поводу несчастных
случаев. Начал с мужчины, Гаврилова Ильи Олеговича, ученого,
занимающегося направлением экзосистем, по какой-то ему известной
причине отправившегося вместе с напарником на краулере проверять
изменения вокруг одного из терраформеров в самом центре области
Земли Ксанфа. Чутье, выработанное за годы службы, подсказывало, что
инспектору при удобном случае устроят проверку, если не допрос с
пристрастием, и Олег не хотел быть не подготовленным.
Взлет произошел точно по графику. Но привычную давящую тяжесть
Олег почувствовал, когда шаттл по пологой параболе стал набирать
высоту и соответственно скорость, чтобы выйти из атмосферы планеты.
Капитан корабля по интеркому сообщил о надвигающихся
кратковременных перегрузках и порекомендовал, дабы избежать
неприятных ощущений, полностью активировать противоперегрузочные
кресла.
Младший инспектор последовал рекомендациям капитана. Его тут же
заволокло мягким на ощупь матовым псевдопластиком, закрывая
полукуполом. Он включил полную проницаемость, посмотрел на Дорова,
но тот как сидел, так и сидел, читая с планшета. Создавалось такое
ощущение, что тот вообще не чувствовал увеличивающуюся силу
тяжести.
После недолгих колебаний Олег снова снизил проницаемость, как
световую, так и звуковую, до минимума, движением глаз отключил
очки, заставив их потемнеть, и приготовился вздремнуть. Последние
дни выдались хлопотными. И дело было даже не в работе.