Сидя в мешкообразном кресле перед журнальным столиком я смотрел на то, как на нём мирно лежат газеты. В комнате было пусто и тихо. С облегчением я отметил, что боли, которую я только что испытывал, уже нет. Что за…
– Кофе от тебя я так и не дождался, пришлось варить самому, – с двумя кружками вошёл в комнату Фрейд. – Ничего, что я у тебя немного похозяйничал?
Он поставил одну из них с моей стороны и, обойдя столик, уселся уже на «своё» место.
– Ты в порядке? – продолжил он. – Выпей кофе. Тебе следует успокоиться.
Молчание длилось несколько минут, и только затем я заговорил. Разговор оказался долгим и длился несколько часов. Я не мог вмещать в себя то количество вопросов, которые генерировал, а, не имея терпения дожидаться окончания ответа, только уловив основную суть, уже переключался на следующий вопрос.
В детстве, как и любому школьнику, мне задавали домашние задания, которые, как и любой школьник, я не любил выполнять. Исключением в плане домашних заданий не являлся и такой предмет, как литература. Только если в случае с математикой её можно было списать, то вот «считать» литературу у несимпатичной одноклассницы, которой ты нравился, не представлялось возможным. Ещё одной проблемой было то, что я просто ненавидел читать. Причём до такой степени, что чтение книг было одной из форм наказания. В кодексе моего воспитания оно находилось межу ремнём и запре – том выхода на улицу. Поэтому приходилось изыскивать альтернативные способы узнавать содержимое требуемых к прочтению текстов. Так я даже выработал для себя методику чтения. Я быстро водил глазами по тексту, выхватывая из него определённые слова и выражения, выводил из этого тезисы, а остальное додумывал за автора, собственно, это ничего уже не меняло, мало ли, как там выглядел этот дуб. И каково было моё ликование, когда на прилавках магазинов появились такие маленькие книженции с краткими пересказами произведений школьной программы. Конечно, сейчас, в эпоху мобильного интернета, это звучит смешно, но для меня тогда эти маленькие томики были великим шагом человечества. Вот и сейчас я не хочу тебе описывать весь тот диалог, произошедший между мной и Фрейдом после моего первого путешествия в неизвестность. Тем более он выдался крайне эмоциональным с моей стороны, а повальное сквернословие в литературе – это дурной тон. Так что вот тебе краткий пересказ: