Вкратце всё выглядело примерно так: наручные часы впередистоящего мужика в поезде показывали 9:15, когда мой поезд въехал на станцию. Я вышел из вагона поговорил по телефону и, убирая его в карман, услышал крик. На платформе было много людей, и все они были друг у друга на виду, что исключало возможность умереть незаметно. Из этого следовал вывод, что убийство человека произошло примерно в это время. Самого убитого я не знал, поэтому искать его заранее не имело никакого смысла. Там более, я не видел и нападавшего, а это мог быть кто угодно. Также я не мог вспомнить, во сколько точно сам сел в поезд, следовательно, не мог быть уверен, на каком поезде приехал, они ведь идут каждые две минуты. Да и с моего ли поезда убитый? Он лежал в центре галереи, что могло означать, что он прибыл со встречного направления или же он только что спустился в метро. Вот такая каша была у меня в голове. Всё казалось сложным и запутанным. Мне же были нужны чёткие ориентиры, от которых я мог оттолкнуться.
После долгого мозгового штурма в качестве такого ориентира я выбрал девушку в синей юбке. Она первая заметила падающего на пол человека, а значит, находилась от него поблизости в момент нападения. Наручным часам попутчика со стрелками мне не особо хотелось доверять, поскольку спешили бы они или отставали хоть на минуту, шанс оказаться в нужное время и в нужном месте сводился бы к нулю. Да и видел я их боком, на качающейся руке и в скачущем на рельсах вагоне, что создавало дополнительную погрешность в моих измерениях. Однако девять часов пятнадцать минут – это то время, от которого мне нужно было отталкиваться, внося все правки и корректировки. Последним важным ориентиром был звонок Кирилла. Я точно помнил, что он длился двадцать семь секунд, прежде чем я встал на эскалатор и услышал этот женский крик. Примерно в то же время, когда я закончил разговор, произошло убийство. Разговор, который длился двадцать семь секунд, – и это был главный ориентир.
Теперь, когда возник примерный план, я понял, что мои возможности крайне ограниченны двадцатью семью секундами с начала звонка. За это время от меня требовалось найти девушку в синей юбке, близ неё человека в белой рубашке, лица которого я не видел, и защитить его от убийцы. Как выглядел последний, я тоже не знал, а значит – как угодно. Нельзя было исключать даже того, что он выглядел как девушка в синей юбке.