Главы этой книги – бывшие газетные статьи. Вряд ли справедливо назвать их «плодом долгих и глубоких размышлений автора». Ведь размышления этой книги (по крайней мере, лучшая их часть) принадлежат не автору, а подслушаны им у многих удивительных людей, научившихся преображать к лучшему школьную жизнь. Знакомство автора с такими людьми (а также знакомство со знакомыми их знакомых) и задаёт пусть поверхностный, но многоплановый кругозор среди их опытов удач и неудач, надежд и отчаяния, мудрости и горячности, который и составляет, пожалуй, единственную сильную сторону журналистского взгляда на школу.
Но во времена смятённые и запутанные даже такой взгляд порой приходится кстати для уточнения пульсирующих ориентиров школьной жизни. Конечно, не в качестве «объективно-правильного», а как повод для сравнения со своим опытом, для уточнения собственных мыслей и впечатлений. Лишь в этой роли он и может пригодиться. Если же где-то читателю послышатся назидательные интонации – то пусть он отнесётся к ним с иронией.
…«То – то, а это – это»; «так получается – а так нет», – любил повторять мой учитель, Симон Соловейчик. Попробуем и мы оглядеться, что получается и что не получается, на что можно, а на что сложно надеяться в непарадной школьной жизни ближайших лет, зачем-то подчёркнутых пафосным рубежом тысячелетий.
Глава 1. Ландшафты школьных традиций
Страна наша пространственная, и мыслить нам уютнее пространственно, а не временно. Не современно, не линейно, а со странностями, уклоняясь и оборачиваясь в разные стороны. А как только мы спохватываемся, спешим выскочить из своей странной разносторонности в приличную целеустремлённость, так вовсе оказываемся невесть где. Словно обнаруживаем себя спешащими вверх по экскалатору, катящемуся вниз. Сперва интересно, но потом не по себе. Только москвичи более или менее приучились шустрить в целенаправленной логике метрополитена; но они особая нация, а всех остальных из тоннелей тянет-таки выбраться на поверхность, вздохнуть поглубже и оглядеться вокруг.
А оглядеться учителю особенно сложно. Ещё труднее удержать чувство масштаба между главным и малозначительным, между всеобщим и своим особенным. Вот шестой класс пришёл совершенно неуправляемый – это только ко мне такой пришёл или всё поколение такое? То, что зарплату не платят, – это некоторым не платят или почти всем? А те новации, что в моей школе внедряют или запрещают, – их везде внедряют и запрещают или только у нас? А проверки второклассников на скорость чтения – это наша доморощенная дикость или общепринятая?..