Несколько раз подряд без промежутков она выстрелила по нападавшим – у Андрея моментально заложило уши.
Она уже успела выскочить на карниз, когда прогремела ответная очередь – пули вспороли оконную раму, разнося её в щепу. Стекло сорвалось и беззвучно полетело вниз.
– Суки, – Она уже влезала вместе с Андреем в окно пожарного выхода. Они побежали вверх, на лестничной площадке Лерка оглянулась – в проёме окна показался силуэт – она выстрелила, не целясь.
Через два этажа они попали в выходную будку, которая вела на крышу. Её дверь была не заперта.
– Быстрее же давай, это ФСБшники!
Они побежали по крыше и нырнули в следующую дверь. Вниз бежать было легче. На втором этаже Лерка свернула на межквартирную площадку и, подскочив к окну, открыла его. Прыгнула.
Андрей выглянул – там была крыша сторожки паркинга.
– Давай, ну же! – она махала ему пистолетом.
…Лерка уже заводила чёрный БМВ кабриолет и накрывала крышу, когда подбежал Андрей.
– У тебя же Тойота?
– Да садись уже, блин, пинкертон.
Машина рванула с места, визжа резиной.
В проёме выезда маячили фигуры в касках, шлагбаум был закрыт. Лерка надавила на педаль и планка шлагбаума, отломившись у основания, подлетела вверх, ударившись о потолок.
В след затакал автомат.
***
Провинциалу движение по московским дорогам кажется чем-то диким, поскольку оно имеет одну особенность. Если пробок нет, то транспорт движется с такой скоростью, с какой позволяет это делать общий поток. Сто, сто двадцать, сто сорок – ограничений нет, а заторы и задержки неизбежны только на отдельных, непредсказуемых участках, и всем нужно спешить делать эти чёртовы деньги.
Они двигались по Ленинградке относительно быстро.
– Куда? – спросил Андрей, закуривая.
Лерка помолчала с полминуты, потом одной рукой нашарила на заднем сиденье кожаную куртку.
– Надевай.
Куртка оказалась мужская. Раньше Андрей не придал бы этому значения, но сейчас он почувствовал что-то наподобие ревности.
– А откуда у тебя это? – он указал на ТТ.
– А, это…От деда остался. Когда он умер, я вытащила его из шкафа и спрятала. Потом маме пришлось объяснение писать в органы, об утере. Проехали.
– Не идёт он тебе. Тебе что-нибудь изящное, дамское, в сумочку.
Она скосила на него глаза.
– Ой, Андрюш, скажешь тоже – дамское. Эта штука «броник» пробивает. И что бы мы сейчас делали с дамским этим, тьфу?