Когда я начинал писать о наших с Шуриком взаимоотношениях, то уже знал общий заголовок: «В поисках сына». Ведь действительно – это были по существу поиски одиноким человеком, да ещё и учителем, своего сына и ученика, чтобы воспитать его, как хочется, чтобы было о ком заботиться, и кому заботиться о тебе в старости. И, конечно, – дань Прусту.
Я открыл «Word» и крупно написал заголовок: «В поисках сына». Кликнул «печать», и из принтера вышел титульный лист. Я взял его, чтобы положить поверх стопки с набранными текстами и увидел, что на нём напечатано: «В поисках отца».
Да, это была классическая оговорка по Фрейду. Думая о сыне, я на самом деле думал об отце. Мне хотелось, в первую очередь, чтобы любили меня, заботились обо мне, чтобы мне давали советы, которых я сам был лишён; чтобы это в мою жизнь вмешался отец – поддержал, наказал, ободрил, поговорил по душам. Я ведь всегда обижался на своего отца за невмешательство, и мне всю жизнь его не хватало.
Но не всё было так однозначно. Я думал и о себе в качестве отца, желавшем дать своему сыну всё то, что недополучил сам; и о том, что мне надо ещё научиться стать отцом, то есть научиться думать не о себе, а заботиться и любить другого.
Я хотел, чтобы меня воспитывали
Смерть моего отца в 82 года была очень неожиданной. Казалось, что он будет жить вечно и вечно работать. Но он умер. Тихо. Не на работе. Дома. В своей постели. Безболезненно. Во сне. Как всегда, заснув, смотря телевизор. Что-нибудь «нетяжёлое».
После смерти мамы последние годы я прожил с отцом. И в эти семь лет мы виделись гораздо чаще, чем за предыдущие мои и его сорок. Но, правда, ничего существенного в нашей с ним жизни не изменилось: он работал, после работы заходил в магазин, покупал еду, приходил домой, ел на кухне, укладывался на диван в своей комнате, включал телевизор и смотрел любимый футбол, новости, или что-нибудь из старых фильмов и «нетяжёлых» боевиков. (Обожал цыганщину). Я тоже работал, после работы иногда заходил в магазин, покупал что-нибудь из еды, приходил домой, ел отдельно в своей комнате, укладывался у себя на диван и смотрел свой телевизор: те же новости, футбол, американские телесериалы-боевики. Частенько, правда, ко мне заходили гости. Потом до глубокой ночи я читал. (Ночь – моё любимое время суток. Ночью хорошо думается, мечтается, читается, плачется. Во всё остальное время не до этого).