– А без молока нельзя? – спросил мужчина.
– Нельзя!
– Ну ладно, – он, помедлив, со вздохом откинул одеяло, показав изрезанный шрамами живот и седую грудь. Сел, потянулся к висящим на стуле брюкам.
Вдруг Вера зашмыгала носом:
– Милый, неужели ты уходишь?
– Верочка, ты ж сама просила?
– Ну и что! – запальчиво крикнула Вера. – А ты сразу и побежал! Все вы мужики такие! Лишь бы уйти!
– Так остаться? – мужчина смешно застыл в полуодетых брюках.
– А молоко? А кофе?
– Но я же иду…
– Почему?!
– Ты что, шутишь? – наконец догадался Игорь.
– С тобой пошутишь… – уничтожающе оглядев мужчину с головы до ног, сказала Вера. – Разве с тобой можно шутить? Иди, так и быть, за молоком. Поговорим, когда вернёшься.
Спутник жизни ушёл. Вера опять сладко зевнула, вытянула из-под одеяла ногу и критически осмотрела. Перевела глаза на часы – десять.
«Игорь всё-таки очень похож на Гену… – подумала. – Ну уж очень. Интересно, что сейчас с Геной? Освободился? Или ещё сидит… Говорят, за хорошее поведение их досрочно выпускают…»
Вспомнила, как Гена бил в её дверь.
– Открой, открой! Ты что, с любовником?! С любовником!
– А ну прекрати! – бешено выкрикнула тогда Вера. – Одна я, дурак!
Послышались звуки борьбы.
Вера вскочила, рванулась к двери, распахнула – в комнату кубарем влетел Гена. Его шевелюра была всклокочена. Из разбитой губы сочилась кровь, глаза сверкали безумием. Следом шагнул решительно настроенный Матвей.
– Уйди! – Вера загородила Гену. – Уйди немедленно!
Матвей остановился как вкопанный.
– Вера, это опасно…
– Уйди, кому говорю! – прервала Вера.
Матвей вышел. Гена, похудевший, измождённый, в хорошем, но уже порванном стараниями Матвея костюме, печально смотрел на неё. Ярость в его глазах угасла, пальцы рук чуть заметно подрагивали.
– Что ты сделала со мной? – он прошептал. – Зачем? Я тебя так любил. Да ведь и сейчас…
– Я знаю, – кусая губы, ответила Вера. – Я знаю, Гена, я…
– А может, вернёшься? Зачем тебе эта коммуналка? – надежда на мгновение преобразила лицо мужа. – В соболях ходить будешь, в соболях! Ты знаешь, какой я ювелир…
– Не могу, – тихо сказала Вера, – у меня всё кончилось.
– Кончилось? – Геннадий вскочил. Глаза его опять зажглись яростью. – Теперь это так называется? А как я тебя выхаживал, помнишь?! Помнишь или нет?
– Помню.
– Ты же меня с грязью смешала! Тебе на всё наплевать, встала и пошла! А я? Что мне делать? Так вот, я тебя убью! – Геннадий, задыхаясь, рванул ворот пиджака. – Убью! Никому не отдам! Или этого убью – соседа! Матвей его зовут? Он сейчас твой любовник?!