Одно дело — раздавать друг другу привилегии, повышать самим себе
зарплаты и подремывать на заседаниях. Совсем другое — размещать,
кормить и лечить сотни тысяч беженцев, тушить лесные пожары, давить
резко поднявший голову в условиях полнейшего бардака и
растерянности правоохранительных органов криминалитет,
восстанавливать рухнувшую в одночасье экономику, «социалку» и еще
многое и многое другое. А главное, что теперь от ответственности за
ошибки не спрятаться, теперь за свои действия придется отвечать.
Причем не исключено, что по законам военного времени. Словом,
максимум, на что хватило этих перепуганных болтунов, — это на
то, чтобы наделить всеми необходимыми полномочиями полтора десятка
наиболее решительных, вроде Воронина, и дружно с облегчением
выдохнуть. Вот, мол, наши полномочные представители, они все
сделают, а если что — и спрос весь с них. Собственно, и плевать бы
на уродов, пусть бы сидели там, в зале заседаний, и до
бесконечности мололи языками, имитируя бурную деятельность, лишь бы
не мешали. Но вот то, что произошло… Видимо, случившееся в
Новониколаевском и Елани их здорово напугало. Поняли «народные
избранники», что еще чуть-чуть и начнут их банально на фонарях
вешать…
— Стоп! — хлопнул могучей лапой по столу
генерал-армеец. — А кто вообще дал им право отдавать приказы
военным? Они ж, мать их, шпаки гражданские!
— Приказ отдал генерал-лейтенант ракетных войск
Ходаков.
Армеец скривился, словно от зубной боли. Валерий Степанович
Ходаков. Только этого не хватало! Вот уж кто совершенно непонятно
что делал в армии. С таким складом характера детским садом
руководить нужно, а не генеральские погоны носить. Неплохой в
общем-то, мягкий человек, но как офицер — полный ноль, слишком
нерешительный и поддающийся влиянию. Не будь у Ходакова столь
могущественного папы, а чуть позже — не менее могущественного
тестя, так и завис бы он на уровне капитана-майора и тихо спился бы
в каком-нибудь медвежьем углу, куда его, как совершенно
неперспективного, наверняка загнали бы. Но — судьба играет
человеком…
В самом начале войны Ходаков просто струсил и, объявив, что
тяжело болен, сложил с себя все полномочия и передал их своим
заместителям. А тут, видишь ты, выздоровел.
— Так, а почему данный вопрос не обсудили с нами? —
вкрадчивым, будто у Чеширского кота, голосом интересуется начальник
контрразведки.