Командир дивизии, его заместитель и начальник штаба жили, как Диоген – в бочках.
Три бочки, каждая размером с дом, стояли в небольшом отдалении от штаба дивизии с видом на спортгородок. Они были домами для экспедиций крайнего севера. Почему именно бочки, а не контейнеры – не знаю. Внутри – спальная комната, душ, туалет, небольшая прихожая и разделочный столик. Я был в бочке командира дивизии – скажем, жить можно, но лучше не привыкать.
Офицеры штаба дивизии и служб жили в комендантском модуле, который находился рядом со штабом дивизии. Отдельным входом в том модуле была его небольшая женская половина.
– Щитовое здание, поставленное на бетонные столбики, опирающееся на железный каркас и изначально окрашенное в тёмно-голубой цвет. Стены, пол и потолок выполнены из двух листов многослойной фанеры с промежутком сантиметров в восемь, который заполнен пенопластом. Данное сооружение вводится в эксплуатацию в течение двух месяцев. Само здание сооружается за считаные дни, но оно требует и материально эстетического наполнения. Отопление наших модулей было паровым, от дивизионной котельной.
Расположенные в них комнаты в основном назывались кубриками, так как железные стойки и лаги явно вычерчивали кубы со стороной в три метра: кубрик взвода – четыре куба, два окна; оружейка – два куба без окна; Ленинские комнаты, бытовые помещения и т. п. разгораживались по необходимости, но всегда с минимальным запасом, так как бережливость социализма барства не предусматривала. Правда, были случаи, когда и этот куб разгораживали на части, но тогда он назывался либо предбанником (прихожей) или уже кандейкой[9] (закутком), которые в свою очередь могли поделить занавесками. Почти в каждый внешний куб было вставлено двухстворчатое окно из неравных по размеру рам.
В солдатских кубриках кровати ставились в два яруса, в офицерских – в один, а командиры взводов жили вместе с подчинёнными. Жили! – это громко сказано, скорее всего ночевали, так как их присутствие было минимальным, как и то жизненное пространство, что выделяла им Родина за возможность защищать её, но они не роптали и лишь своим отсутствием выражали неприятие солдатской мужской общаги – что солдатам было и надо!!!