Прикурив, он поправил костёр так, чтобы дрова образовали сверху более-менее плоскость и водрузил на неё один пенёк.
– Куда ты ещё накладываешь?– Клестовский отодвинулся ещё дальше, но поближе к Оксане.– И так хорошо горит.
– Пока эти дрова прогорят – пенёк займётся. А он один полночи будет гореть,– объяснил Сергей своё усердие.– Корни знаешь как классно горят.
Сергей снова уселся рядом с Натальей и вдруг почувствовал, что в окружающей обстановке что-то изменилось. Нет, не здесь, где сидели они, а там, куда не доставал свет костра. Что-то было там, в темноте, и это что-то было настроено отнюдь не дружелюбно. Он стал, незаметно для других, оглядываться по сторонам, пытаясь если не увидеть, то хотя бы почувствовать, откуда ждать опасность.
Это почти забытое за три года чувство буквально заполнило всё его тело. И тело привычно ответило. Голова стала ясной, посторонние мысли мигом улетучились, мускулы напряглись. Наталья, прислонившись к нему, поняла, что с Сергеем что-то происходит. Она попыталась заглянуть ему в глаза, но Сергей не заметил этого. Он смотрел куда-то мимо неё, в темноту.
– Ты чего?– спросила девушка, толкнув его локтём в бок.
Ответить Сергей не успел.
Яркая, белая вспышка ослепила всех четверых. И хотя они сидели лицами друг к другу, все несколько секунд не могли ничего видеть, потому что свет шёл отовсюду, как будто каждая молекула воздуха сработала как фотовспышка. Оксана вскрикнула, Клестовский, совсем непечатно, выругался, Наталья машинально уткнула лицо в грудь Сергею. Сам он просто крепко зажмурил глаза и, понимая, что страшного ничего с ними не случилось, спокойно сидел и ждал, когда зрение восстановится. Весь обратившись в слух, он опустил правую руку к сапогу, за голенищем которого лежал нож, а левой крепко обнимал Наталью за плечи, не давая ей убрать голову с его груди, чтобы новая вспышка, если такая последует, не ослепила её вновь. Но вокруг стояла тишина, только с той стороны, где сидел Клестовский, слышалось тихое бормотание и какая-то возня.
Сергей осторожно приоткрыл веки. В глазах всё ещё плясали зайчики, как после нечаянного взгляда на электросварку, и пришлось ещё с минуту подождать. Наконец большинство зайчиков ускакало и он смог рассмотреть, что происходит.
Ничего не происходило.
Клестовский усиленно тёр глаза кулаками, умудряясь не пролить ни капли из зажатого в правой руке стакана. Оксана часто-часто моргала, вытирая рукавом выступившие слёзы. Косметика потекла, и девушка размазала её по щекам. Получились два тёмных пятна, как будто румянец, только в свете костра он выглядел почти чёрным, неестественным.